Мы не умеем этого делать или Как утешить друга

Недавно в фейсбуке (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) в моей ленте промелькнул пост, в котором девушка рассказывала, как она подверглась нападению на улице. Ее ограбили, побили и она была в шоке. Я ей написала «обнимаю вас», потому что искренне посочувствовала, и потеряла из виду на несколько дней — занималась другими делами.

Когда я снова наткнулась на эти посты в ленте, то была поражена: девушка плакала, топала ногами и кляла тех из нас, кто написал ей слово «держись!». Она говорила, что написать такое — ничего не стоит, что она и так «держится» и устала быть стойкой, что ей нужно сочувствие и утешение, а не призывы снова и снова проявлять силу духа.

Ее читатели растерянно оправдывались и снова пытались ее утешить, но появился еще один и потом еще один ее текст, в которых она поясняла, что те, кто не понимает, что она имела в виду — пусть идут к черту, и что теперь она понимает, кто ее настоящие друзья, а кто нет с этим дурацким «держись».

Под этими словами ее читатели уже огрызались и обвиняли в обесценивании их сочувствия. Судя по текстам, она по-прежнему ощущала себя одинокой и всеми оставленной наедине с ее неприятностями, хотя ей предлагали в том числе реальную помощь — но не теми словами.

Для меня это история, в которой нет ни правых, ни виноватых, но есть некий феномен, который я повсеместно наблюдаю в нашей стране: люди не умеют утешать друг друга и не умеют принимать утешения.

Когда-то, еще в царской России, жизнь была надежно упакована в некие ритуалы. Они были необходимы человеку на протяжении всей его жизни. Это ритуалы поздравлений, утешений, соболезнования и великой радости. Другими словами, сочувствия нашим чувствам.

В революционной России не нашлось места такому мещанству, как свадьбы и пышные похороны, крестины отменили, а рожденный человек был сразу государственным имуществом, а не папиным и маминым любимым ребенком.

Церемонии остались только государственные, а ритуалы и обряды свадеб и похорон выродились в то, что мы наблюдаем на протяжении многих лет и нынче считаем пошлостью.

Но важно, мне кажется, знать, что любые церемонии, ритуалы и обряды — это способы упаковать сильные, неудобные, зачастую непереносимые человеческие эмоции в понятные, удобные футляры. Горе потери — в ритуал оплакивания, радость завоевания- в парад победителей, смешанные чувства потери девичей свободной жизни и радости любви одновременно- в свадебные песни.

Это что касается больших событий.

А есть еще не такие грандиозные, — но все равно очень неприятные, как у героини текста. И она совершенно права, — искренне сочувствующие ей читатели подбадривали ее, как спортсмена или воина, в том случае, когда нарушена базовая безопасность, когда она подвергалась угрозе смерти, когда у нее сильнейший стресс и ей попросту страшно. Искренне подбадривали вместо того, чтобы утешать, сочувствовать или поддерживать в ее бессилии и ужасе.

Мы не умеем выражать ни сильное горе, ни сильную радость. Мы умудряемся ставить печальный смайлик на сообщение о смерти.

Мы научились откуда-то писать R.I.P или вообще ужасающую в своей скудости точку — что означает вполне отечественного разлива соболезнование, но выглядит иностранным и модным. Точка, понятно, означает «нет слов, но я вижу и горюю», но каким же дешевым и скупым выглядит так выраженное сочувствие.

Мы не выговариваем и не пишем «я тебе соболезную», потому что нам это кажется выспренным и пафосным. Тем не менее, именно в этом слове есть корень «боль», и оно про боль. Про сочувствие именно боли, про понимание того, как сейчас больно, про сопереживание этой боли. «Болею вместе с тобой».

Я часто слышу от клиентов: «я считал его другом, но, когда у меня умер отец, он отстранился и исчез на полгода». Я часто слышу от клиентов: «у него умер отец, а я так был напуган его горем, что не знал, что сказать и решил не мешаться — какой от меня толк, а теперь не знаю, как вернуться и простит ли он меня».

Поэтому, я считаю, очень важно учиться выражать словесное сочувствие сильным и страшным чувствам другого человека. Взрослый человек существо вербальное, и без слов мы друг друга понимаем с трудом, а чаще вовсе не понимаем.

Все это восходит, на мой взгляд, к тому, что культура чувствования и обращения со своими эмоциями в нашей стране находится в зачаточном состоянии. Были резоны быть бесчувственными целое столетие, да и сейчас такие резоны найдутся. «Какая мне разница, что ты чувствуешь, — я все равно не могу ничего с этим поделать». Именно такой многомилионнный хор слышали наши родители от своих и нам завещали слышать. Поэтому так важно вновь учиться говорить со своими детьми об эмоциях. Это про близость друг с другом и про то, что чувствовать сильное — нормально.

Поэтому надо учиться писать и говорить правильно. Если кто-то заболел или переживает неприятность, нужно позвонить и сказать: «Я тебе очень сочувствую. Чем я могу помочь? Я рядом. Ты можешь на меня рассчитывать».

Можно сказать и так: «Это очень тяжело. Я понимаю. Я рядом и всегда тебя выслушаю (привезу лекарства, дам денег, посижу с ребенком»)

Если вы не можете помочь делами, а только словами, скажите: «Я слышал о твоей неприятности. Я не могу тебе помочь делами сейчас, но я рядом и могу с тобой поговорить об этом, сколько тебе нужно». Если вы не можете и этого, просто скажите «я тебе сочувствую, обнимаю тебя». Не пишите это в соцсетях, если вы знаете номер этого человека: позвоните ему напрямую. В соцсетях поздравляют с днем рождения, сочувствуют и обнимают виртуальные френды. Для реальных отношений есть живой голос и живой визит. Называется по-старинному «навестить» или «проведать».

Если у вашего знакомого или друга кто-то умер, скажите «я тебе соболезную. Очень сложно подобрать слова в таком горе, но я тут с тобой рядом. Чем я могу помочь?»

Понимаете, когда человек переживает горе или просто неприятности, ему важно слышать живые голоса и видеть живых людей. Не буквы, а живых. Тепло вашего голоса и правильные слова дают ощущение, что кто-то пришел и встал рядом, плечом к плечу.

Мне страшно повезло с друзьями: они в тяжелые моменты умеют сплотиться, приехать, звонить, теребить, требовать отчета, как спала и ела, привозить еду и денег, по-честному размышлять над твоими вопросами, давать честные развернутые ответы, никто из них не отделывается смайликами. «Я с тобой и буду тебе помогать» — одна из самых драгоценных фраз, которую я слышала от своей подруги.

Ну а если ваши друзья умеют говорить и писать слово «держись» и ничего больше — я могу посоветовать простить им это и все равно доверять. Зачастую это не от безразличия, а от бессилия, от неумения правильно поддерживать, сочувствовать и утешать.

И помните, пожалуйста, что никто из тех, кто вас любит, не останется равнодушным к вашей прямой просьбе: «мне сейчас трудно, поговори со мной, поддержи меня, выслушай меня». Если вы не произнесли эту фразу, не научили своих близких самой лучшей для вас помощи (для кого-то это не слова, а еда, а для кого-то — чтобы не трогали два дня) — вы не можете рассчитывать на то, что человек сам догадается, что для вас сейчас лучше всего.

Поэтому и тем, кто нуждается в сочувствии и утешении, и тем, кто хочет научиться поддерживать своих, я рекомендую пусть неуклюже, но говорить, говорить и еще раз говорить друг с другом.

Это как раз тот случай, когда говорить — говорить ошибочное, неуклюжее, хоть что-то говорить, — во сто крат лучше, чем молчать.

И это как раз тот случай, когда ваша реплика — «уж лучше бы ты молчал» — может навсегда испугать человека и остановить его выражать вам свое неуклюжее, но искреннее сочувствие.

«Я не умею находить правильные слова и мне сейчас сложно что-то тебе сказать, но я тут. Я рядом и ты можешь на меня рассчитывать».

Источник: Юлия Рублева/Фейсбук (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации)