Молодой папа: как превратить хорошего мужа в хорошего отца

Муж у меня и правда – золотой, но я переживала. Злилась, обижалась и чувствовала себя обманутой. Мы с ним стали родителями уже после 30, в осознанном вроде бы возрасте, оба этого хотели и были готовы многое ради этого поменять – переехали за город, и я бросила работу, как только забеременела, – чтобы носить ребенка безо всякого стресса.

Когда старший сын был совсем младенцем, муж каждый вечер железно продирался через пробки домой к 7 вечера – просто потому что я боялась купать Гришу сама. Действительно, золотой!

Дальше воображение рисовало мне прекрасные картинки – хоть в «Инстаграм (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации)» выкладывай: вот идеальный отец собирает с подросшими сыновьями «Лего», вот он же руководит веселой битвой подушками, вот учит мальчиков кататься на велосипеде/удить рыбу/забивать гвоздь/ стоять на серфе/писать код. В реальности все получалось иначе: дети вдохновенно собирали «Лего» без посторонней помощи. Если муж начинал читать детям на ночь, то засыпал раньше мальчишек; детские прогулки с мужем заканчивались разбитыми коленками – и это меня не устраивало.

Ни единого гвоздя за эти годы никто так и не забил – несмотря на все мои требования. Я, выражаясь языком любимой тети, сатанела. «Мамочка, у тебя иногда бывают такие лютые глазки», – говорил мне в такие моменты мой младшенький. Что было делать? Продолжать приставать с гвоздями, лобзиком и батутом – пока не вытрясу их в свою идеальную картинку? Оставить мужа в покое и молча смотреть лютыми глазками?

Я решила, что нам нужно сходить на тренинг под названием «Воспитание сыновей». Я была уверена, что уж там-то мужу станет понятно, как важно, чтобы именно отец научил сына орудовать лобзиком – и желательно успел сделать это до 7 лет.

Тренер – мужчина за 50, отец двоих взрослых сыновей, в пижонском костюме – рассадил нас по кругу, мужей рядом с женами. Несколько женщин были не с мужьями, а с включенными диктофонами – поскольку супруги не смогли-таки выбраться на семинар. Говорил тренер – как я и рассчитывала – о важности отцовской роли в воспитании мальчиков. А потом предложил сделать упражнение, которое – скажу сразу – перевернуло мою устойчивую картину мира.

«Дорогие мамочки, представьте себе, что вы просите своего сына сделать что-то – ну, к примеру, уроки – а он не хочет. Вы настаиваете – сын огрызается. Вы зовете на помощь мужа – и вот муж заходит в комнату и сходу обращается к вашему сыну слегка раздраженным тоном». Да, мы представили! Во всех деталях. «Муж начинает разговор с сыном. Что делаете вы? Уходите или стоите в дверях?» – продолжал тренер. Что за вопрос! Разумеется, мы стоим в дверях и внимательно слушаем.

«Сын и муж перебрасываются парой реплик, тон мужа из раздраженного переходит в слегка агрессивный. Что делаете вы?» – «Разумеется, мы вмешиваемся!» – закричали мамы из разных углов комнаты.

Наши мужья только один раз прочитали Петрановскую и не выучили все постулаты Людмилы Владимировны наизусть, наши мужья Зицера на «Маяке» слушают невнимательно, норовят на новости переключить. Наши мужья могут нанести сыну психологическую травму! В нем включаются людоедские программы наших советских родителей! «Хорошо, – сказал нам тренер в белом костюме, – и очень понятно. А теперь давайте поменяем в этой истории родителей местами. Давайте представим, что это муж зовет вас на помощь в разговоре с сыном. А потом он стоит в дверях. И после третьей вашей фразы вмешивается – и поминает Зицера. И транслирует вам, что вы на самом деле помочь в этой ситуации не можете и вообще ничего в детях не понимаете. А еще через две реплики ваш муж грудью закрывает от вас вашего общего обожаемого ребенка. Представили?» Я, честно вам скажу, представила во всех деталях.

«А теперь скажите мне, чего вам на самом деле хочется сделать в этой ситуации?» – «Выйти и хлопнуть дверью!» – сказала одна мама. «Спросить, какого черта было меня звать, если никто не собирался меня слушать?» – ответила другая. Я сидела на стуле, смотрела на своего золотого мужа и чуть не плакала. Ведь получается, все эти годы вот так и стояла с выпяченной грудью между ним и нашими долгожданными и обожаемыми детьми.

Когда летом на море они втроем собирались сплавать до буйков, я вставала с лежака и плыла за ними – просто на всякий случай. Я зачитывала мужу назидательные тексты из Интернета о пользе занятий ремеслами – хотя он никогда не любил школьные уроки труда, а мне никогда не нравились хозяйственные парни, которые могут починить уж не знаю что – мне челюсти от скуки сводило в их обществе.

Мой любимый муж в 17 лет носил хайер и побывал на первом выступлении «Bon Jovi» в Москве, он потрясающе готовит и лучше всех в мире шутит. Но я не хотела, чтобы он учил детей готовить, слушать тяжелую музыку и смотреть на жизнь со слегка черным юмором. Вместо этого я почему-то ужасно хотела лобзик, снова лобзик, удочку, батут и серф. И китайской стеной стояла между ним и мальчишками.

И мы с ним об этом поговорили. А потом я уехала в аюрведическую клинику на две недели, где мне лечили нервную систему и разрешали звонить домой только раз в день. А муж и мальчики остались дома – впервые в жизни выстраивать между собой свои собственные, личные, прямые и честные отношения – без меня в роли лютого посредника.

И когда я вернулась, нам всем стало немножко легче. Теперь дети часто готовят вместе с моим мужем, младший даже планирует стать шефом. Они вместе слушают сначала Metallica и Rolling Stones, а потом – Imagine Dragons, смотрят то мемы, то «Маленькую мисс счастье».

А недавно старший стал заниматься вместе с мужем упражнениями для укрепления кора – подозреваю, просто потому, что я пару лет как перестала пилить всю семью на тему физической и психологической пользы от совместных тренировок.

Иногда в воскресенье они просто сидят втроем на диване каждый в своем телефоне и едят купленные без моего ведома чипсы из общей миски – и мне удается пройти мимо них по своим делам и не включить режим «умри все живое». Честно говоря, мне это удается не каждый раз. Но когда удается – это, похоже, и есть семейное счастье.