Место убийства: семья. Почему убийцы жён уверены в своей правоте

То, что происходит в стране, уже не похоже на отдельные, частные случаи. Это тенденция. В России систематически убивают женщин, чаще всего — матерей, тех, кого у нас вроде принято прославлять и почитать.

Но вернёмся к тем громким четырём делам, с которых я начала статью. У них есть много общего.

Первая особенность. Каждый из преступников до совершения преступления избивал свою жену.

Вторая. На момент преступления женщина или разорвала семейные отношения с этим мужчиной, или делала такие попытки. С учётом первого пункта — понятно, почему. Женщина, которой отрубали руки, обращалась в полицию. Получала стандартный ответ в духе «когда убьют, тогда и приходите». Кстати, последнее — не шутка. Это из обстоятельств ещё одного убийства.

«Конечно, если вас убьют, обязательно выедем, труп опишем, не переживайте!» — цитата. Женщину тем временем как раз начал убивать мужчина, с которым она рассталась. В какой-то момент ей удалось вырваться, побежать к своей машине, но мучитель догнал её и продолжил избиение. Соседи вызвали полицию и сразу «Скорую», в таком состоянии была женщина. Её успели довезти до больницы. Там она умерла от полученных травм.

Наверное, тот убийца, который снимал процесс на телефон, только посмеялся, когда женщина, умоляя её отпустить (она уже была очень сильно избита и думала только о том, как вырваться и выжить), сказала, что даже в полицию заявлять не будет.

Особенность третья. Все эти женщины умирали долго и ужасно. Потому что их долго и ужасно убивали. Не киношные маньяки, живущие в таинственных подвалах и ведущие охоту в ночных парках. Мужчины, которым подавали — и, вполне возможно, подают — руки их приятели, с которыми здоровались — и, вероятно, будут здороваться дальше — знакомые, которые ходили среди нас и которые будут ходить среди нас как ни в чём ни бывало.

Особенность четвёртая. Вероятность, что три из этих четырёх убийц понесут наказание соответствующей тяжести, стремится к нулю. Недаром они так уверенно себя чувствуют.

Один серьёзно — и, увы, небезосновательно — собирается выйти по УДО года через три и заранее засыпает бывшую жену угрозами и сообщениями о том, что они будут продолжать вести семейную жизнь. Его, кстати, зовут Дмитрий Грачёв.

Второй вполне может отделаться условным наказанием. Помимо прочего, эксперт вдруг дал оценку, несовместимую с тем, что увидела на месте убийства «Скорая» — мол, не от травм скончалась избиваемая несколько часов, а рвотой случайно захлебнулась. Так что Алексей Криворотов, так зовут второго убийцу, тут ни при чём.

И родственники убитой Максимом Грибановым женщины подозревают, что он не будет наказан по всей строгости закона — у них несколько дней не принимали заявление об избиении в полиции, поскольку у Грибанова есть, по их словам, связи в правоохранительных органах.

Особенность пятая. Ревность. Каждый из преступников объяснял, что просто наказывал женщину за измены или желание изменить. Например, Криворотов убивал так: поревновал, поизбивал, отдохнул, снова заревновал, поизбивал, отдохнул, потом опять поревновал.

К слову, во всех практически СМИ так и пишут про всех четверых: пытал жену из подозрения в изменах. Жила такая себе семья, и вдруг муж заподозрил и стал избивать. Или руки отрубать. Но вернее было бы — мужчина долго и страшно наносил увечья женщине, которая порвала с ним отношения, и объяснил это её неверностью.

Вот тут очень хочется поговорить о ревности. Самые стойкие духом могут повторить запрос поисковику «муж убил жену» и добавить «из ревности». Результаты изменятся... почти никак.

Мы стали нацией Отелло? В нашу культуру вошёл культ бешеной ревности?

Да вроде бы и нет. Более того, ревнивцы для постороннего человека по-прежнему смешны, нелепы, глупы в своём нервном поведении, скандальности на пустом месте, постоянных мыслях о сексе своей жены или девушки с каждым встречным мужчиной. Конечно, эту ситуацию вряд ли считают забавной супруги ревнивцев, но они тем более не станут поддерживать подобного культа.

Есть в нашей культуре нечто иное, гораздо более выгодное преступникам подобного рода. Спасибо великой русской литературе — есть у нас образ героя, который всем понаделал гадостей, но так из-за этого сам страдает, что просто бедочка. Не выдержал, потемнение в мозгах, убил из ревности, потом каялся и плакал — одно из обычных проявлений такого бедного котика с мятущейся, но, конечно, вовсе не злобной душой.

И бедочку этого надо если не простить, то понять и относиться со снисхождением. Не просто надо, а вроде как обязаны.

«Ах, расстреляйте меня», — просит Максим Грибанов. Но побить его или запереть, когда он и раньше бил жену, он не просил. Тогда ведь ему не требовался образ бедного котика, сведённого с ума предполагаемой неверностью возлюбленной.

Грачёв сообщает, что раскаялся, и ожидает, что жена вернётся, а судьи поймут. Всё нормально ведь, ну. То, что он сделал с порвавшей с ним женщиной, сам он определяет всего лишь как «глупость», а за глупость не наказывают.

Герои «Крейцеровой сонаты» и «Бесприданницы», ни больше ни меньше.

Почему я думаю, что ревность — только отговорка? Ведь даже закон признаёт, что человек может убить другого человека в состоянии краткого умопомрачения от сильных негативных эмоций — это называется «в состоянии аффекта».

Состояние аффекта не длится несколько часов. Это именно короткая вспышка. Состояние аффекта даёт короткий смертельный удар, в состоянии аффекта жестоко отталкивают человека от себя — в оконный проём. Убийство в состоянии аффекта — молниеносно. Так же, как и несмертельные раны — наносятся моментально. Да, у них могут быть долгие и тяжёлые последствия. Но в состоянии аффекта не пытают.

Состояние аффекта не длится годами. Все эти мужчины избивали женщин не первый раз. Они делали это постоянно. Они избивали и других женщин, с которыми прежде были в отношениях.

К состоянию аффекта не готовятся несколько дней, как было с Грачёвым. Он заранее узнал, как перевязывать раны и приводить в сознание. Ему это было нужно, чтобы пытать как можно дольше, не доводя до смерти.

Что касается ревности вне состояния аффекта, то в норме люди из-за неё, например, разводятся — не могут жить дальше в недоверии.

Почему на самом деле мужчины пытают женщин?

Понятно, почему мужчины НЕ пытают женщин: потому что нормально воспитаны и не причиняют вреда другим людям или боятся наказания за нападение на другого человека. Но что касается тех случаев, когда мужчины годами физически издеваются над женщинами, и тем более тех, когда они убивают женщину часами и вырезают ей глаза или отрубают по кусочкам руки — почему, почему они это делают?

Когда Дмитрий Грачёв закончил пытки и повёз Маргариту Грачёву в больницу, он кричал: «Какой у меня адреналин!» Не у него одного. Многие маньяки, убившие — после пыток — не одного человека признавались, что их пьянит возможность издеваться над другими, чужая боль и своя власть над этой болью. Дмитрий Грачёв в детстве мучил животных, вероятно, именно ради этого опьянения.

Но когда человек, наслаждающийся чужими болью, страхом, своей властью над чужой жизнью, не хочет попасться, он сдерживает себя. Он «принимает дозу» время от времени: бьёт жену или прижигает о её тело сигареты, валит её с ног или швыряет о стену. Конечно, чтобы легитимизировать своё поведение в своих глазах, её, глазах тех, кто может узнать о таких развлечениях, он придумывает «причину» для своих забав. Тогда банальное нападение превращается вроде бы в закономерное наказание. Причина берётся из тех, что в данной культуре считается благовидной. Где-то в строгой мусульманской стране это может быть задравшийся с запястья рукав, а у нас, увы, приемлемыми поводами всё ещё считаются неуспешность женщины как хозяйки или подозрение в неверности.

Неважно, насколько женщина действительно справляется с хозяйством или склонна флиртовать с посторонними. Вообще неважно. Те, кого не устраивает жена или девушка, расстаются с женой или девушкой. Мужчин, не просто остающихся с женщиной, но и пытающихся угрозами и нападениями помешать ей уйти, не просто устраивают их отношения. Именно в таком виде они им и нужны. Отношения, состоящие из периодических побоев более сильным более слабой.

Можно было бы сказать, что мужчины дурно обращаются с женщинами, когда считают их своей вещью. Но большинство тиранов не удовлетворяется избиением комодов или поломкой стульев (как делал, например, будучи в дурном настроении отец писательницы Шарлотты Бронте). Они отлично видят разницу между шкафом и человеком — власть над первым не пьянит, власть над первым не утешает в ситуации власти других над тобой, шкаф не может бояться и плакать от боли. Нет, если говорить об овеществлении, то домашнему тирану может нравиться только процесс овеществления другого человека, как утверждающий его власть. Но разницу между женщиной и сандалией, женщиной и кастрюлей, даже женщиной и козой или овцой он отлично видит.

Можно ещё вспомнить о том, что наши мужчины воспитываются чуть ли не с отрицательным эмоциональным интеллектом и могут просто не знать, что делать со своими сильными чувствами, или о том, что и рабу хочется самоутвердиться, имея своего собственного раба, — то есть, если некто чувствует себя ничтожеством, он будет искать, кого сделать ещё большим ничтожеством, чтобы почувствовать себя обратно человеком.

Но когда мы набираем в поисковике «муж убил жену из ревности» и читаем подробности, которые даже не хочется здесь приводить, от убийства к убийству, мы можем быть уверены, что дело не в чувствах.

А в том, что наше общество каким-то образом начало посылать сигналы каждому из нас: вообще бить и убивать нельзя, но если из ревности — то это уже не бытовуха, а «Крейцерова соната».

Автор: Лилит Мазикина

Источник: storia.me