Тариф на ребенка. Как бывшие супруги похищают своих детей и почему им за это ничего не бывает

В ситуации развода или разрыва отношений родители могут подать в суд на определение места жительства их общих детей. Но на практике часто случается, что решение суда один из родителей полностью игнорирует, скрываясь с ребенком или не скрываясь, а просто не давая второму родителю с ним общаться, не давая иногда даже слышать его по телефону.

«Это чудовищно, когда один родитель, преимущественно мама, не может даже видеть своего ребенка, невзирая на то, что суд на ее стороне и вынес решение, что ребенок должен жить с матерью, — комментирует ситуацию Александра Марова, директор Фонда профилактики социального сиротства и эксперт в сфере защиты детства. — К сожалению, как показывают ситуации всех мам, истории которых мы изучали, сложившаяся практика исполнения судебных решений в этом вопросе совершенно неэффективна. По данным Федеральной службы судебных приставов, в 2017 году в исполнении было 9,5 тысяч исполнительных производств — об определении порядка общения с ребенком и об осуществлении в отношении ребенка прав доступа и 816 — об отобрании или о возвращении ребенка одному из родителей. И только 55% производств исполнено. Это означает, что много тысяч отчаявшихся родителей уже много месяцев не видят своих детей.

Елена Гершман, которая не видела свою маленькую дочку с декабря 2017 года. У Елены есть решение суда, согласно которому дочь должна проживать с ней, но ее бывший муж, как и в случае Насти, просто взял и увез ребенка.

С бывшим мужем Лена познакомилась в 2011 году, через год они поженились, в 2014 году родилась дочь. А в ноябре 2015 года муж поднял руку на жену с ребенком на руках. Елена вызвала полицию и зафиксировала побои у себя и маленькой Евы. В конце января 2016 года мужчина ушел из семьи и перестал ее обеспечивать. Елена решила развестись. После этого пока еще официальный супруг самовольно забрал дочь из детского сада и увез ее к своему отцу. Елена каждый день приезжала к дому свекра, пытаясь увидеть дочь, но муж не допускал ее до ребенка и избивал — вместе со свекром. У женщины были зафиксированы множественные ушибы и кровоподтеки, черепно-мозговая травма. В апреле 2016 года судья Видновского районного суда Волкова Юлия Сергеевна вынесла определение о месте жительства ребенка на время бракоразводного процесса — с отцом. Елену же ограничили в общении с ребенком и назначили график встреч с двухлетней дочкой — по два часа два дня в будни, первую и третью субботу месяца и третье и четвертое воскресенье — с 10−00 до 18−00. Елена не сдавалась и началась судебная волокита, закончившаяся в декабре 2016 года: было вынесено решение о месте проживания Евы с мамой. За все эти месяцы каждый визит Лены к бывшему мужу сопровождался избиениями на глазах у дочки, вызовом полиции и скорой помощи. А после декабря 2016 начался апелляционный процесс, на котором Гершман Олег (бывший супруг) кроме всего прочего, подавал ходатайство еще и на алименты. Кипа бумаг из полиции и травмпунктов продолжала расти, но на скорость решения суда это не влияло. В мае 2017 на основании вынесенного определения о месте проживания дочки Лена смогла забрать Еву из детского сада. Бывший муж был в ярости. Он подал снова в суд на апелляцию, тем временем сам выслеживал Лену, резал шины на ее автомобиле. Ранним утром в сентябре 2017 года Лена с дочкой шли в поликлинику сдавать анализы. Бывший муж при соучастии нескольких мужчин вырвал Еву у нее из рук и увез на автомобиле. С тех пор до декабря 2017 Лена видела Еву только несколько раз. В декабре суд вынес окончательное решение о проживании ребенка с мамой, после чего Олег скрылся в неизвестном направлении вместе с ребенком. Сейчас мужчина в исполнительном розыске — по алиментам и по передаче ребенка, и в оперативном — по побоям. Ева также находится в федеральном розыске. При этом Олег свободно комментирует публикации Лены в фейсбуке (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) и спокойно живет в Москве. Лена писала абсолютно всем: в МВД, Следственный Комитет РФ, в опека и КДН — результатов никаких нет до сих пор.

Одной из причин неисполнения судебных решений приставами сами судебные приставы называют нежелание ребенка идти к взыскателю — то есть маме, например, или к папе.

14 мая 2018 года у Юлии Яцевич должны были состояться исполнительные действия по отобранию ребёнка, которого уже несколько лет скрывает отец и не исполняет решение суда. Помогать Юле отбирать ребенка приехали бойцы в чёрном и несколько сотрудников в форме от службы федеральных приставов. Такую «группу поддержки» Юле дали после проведённого круглого стола в общественной палате РФ, на котором обсуждались проблемы семейного киднеппинга. Когда Юлия с приставами зашли в детский сад и Юля взяла на руки ребёнка, приставы вместе с воспитателем этого ребёнка у неё отобрали и унесли обратно в детский сад. Через некоторое время приехал отец и его новая жена, которые ребёнка забрали — приставы не стали этому мешать. Отец вёл себя грубо, однако приставы не сделали ему ни одного замечания и, по словам Юлии, были как будто на его стороне — хотя должны были помогать ей. Там же находилась психолог службы ФССП, которая обвинила мать в том, что она все неправильно делает, потому что ребенок «не хочет» идти к ней.

Александра рассказывает, что родители, столкнувшиеся с произволом со стороны бывших супругов, ищут поддержки у общественных организаций, в СМИ и друг у друга, объединяются в группы. Одно из таких сообществ — «СтопКиднеппинг» — объединяет в себе более ста пострадавших, в основном матерей. Основала проект Алина Брагина, соосновательница — Екатерина Шумякина.

Екатерина и мамы сами ищут детей, которых, согласно закону, должны искать судебные приставы. Иногда они сами участвуют в передаче ребенка от должника к взыскателю. На этом нелегком пути женщины постоянно сталкиваются с тем, что судебные приставы попросту помогают не тому, кому по суду положено жить с ребенком, а тому, кто его удерживает. В какой-то момент члены сообщества поняли, что необходимо не только добиваться реализации своих прав, но и менять неэффективную систему в целом.

Распространена ситуация, когда он платит административные штрафы по сути как тариф и продолжает удерживать ребенка. А во многих случаях добиться даже административного наказания невозможно. Необходимо начать применять механизмы ареста счетов и установки ограничений на выезд заграницу в отношении такого родителя, почему в случае с должниками по налогам такое возможно и применяется, а в случаях незаконного удержания детей — нет?»

Также экспертное сообщество считает необходимым изменить работу федеральной службы судебных приставов со своими подчиненными, исполняющими на местах решения суда. Должно быть как минимум организовано взаимодействие между разными территориями. Пока что в случаях, когда должник с ребенком переезжает в другой город, исполнительное производство запускается заново, уже на новой территории, что требует времени, которое часто играет решающую роль. «Необходимо ввести механизмы, когда при решении суда "к немедленному исполнению" это немедленное исполнение должно быть обеспечено или взято на контроль и исполнение прямо в зале суда», — говорит Александра Марова.

Фото: Getty images Russia