Екатерина Дашкова: академик в чепце, мать русской филологии

Одних она приводила в восторг шириной кругозора, неутомимой энергией, горячностью чувства при любом рассуждении — других выводила из себя непозволительной женщине дерзостью, резкостью оценок, граничащей с грубостью, и, конечно, тем, что «лезла» в науку и общественную жизнь.

Роль её в истории России, впрочем, давно уже оценена, и оценена высоко, а жизненные повороты превратились в исторические же анекдоты, известные почти каждому. Например, история с прусской гостиницей. По легенде, остановившись в ней, Дашкова увидела у себя в номере оскорбившее её полотно. На картине раненые русские солдаты просили пощады у прусской армии.

Другая бы дама скандал устроила, а Дашкова послала слугу за краской, немного поработала руками, и вуаля — после её отъезда хозяин гостиницы обнаружил картину, на которой прусские солдаты сдавались русской армии. Всего-то и делов было — перекрасить мундиры.

Екатерина Великая, как известно, поручила Дашковой работу над развитием и обогащением русского литературного языка, поднятием его престижа. Дело это было нелишним: русский считался варварским не только европейцами, но и российским дворянством, которое почти поголовно считало достойным себя только французский.

Дашкова взялась за дело с энтузиазмом и первым делом предложила учредить Императорскую Российскую Академию, которая посвятила бы себя работе над русской словесностью. Она же стала и первой главой Академии, проявив на этой должности недюжинный талант подбирать людей — настолько же любящих родной язык, тонко его чувствующих и желающих ему лучшей судьбы, чем считаться вульгарным наречием неграмотной части населения.

Одно из первых заседаний Академии было посвящено созданию полного толкового славяно-российского (именно вот так, политкорректно, звучало его название) словаря. Заседание прошло продуктивно, и все уже собрались расходиться, как Дашкова вдруг попросила присутствующих написать на бумаге одно только слово: «ёлка».

Оказалось, что это слово можно написать несколькими разными способами. Самый популярный был «iолка». Но разве кто-то из присутствующих говорил в жизни «иолка»? Нет, конечно. Тогда почему, спросила Дашкова, не использовать одну букву для одного звука? Тем более, что звук этот в русских словах встречается часто.

Так в русскую письменность вошла «ё». Одним из первых, кто поддержал её, был предшественник Пушкина в русской литературе, знаменитый поэт Гавриил Державин. Почему же именно «е» с точками, а не «о» с точками? Потому что при потере ударения этот звук превращался именно в «е»: ёлка — ель, ёжик — ежиный. И ещё потому, что в церковной манере произношения, считавшейся более высокой, культурной, вместо «ё» произносилась именно «е».

Катя Воронцова — будущая Дашкова — была поздним ребёнком. Мать её умерла, когда Катя была ещё совсем мала. Братья и сёстры уже делали свою карьеру как фрейлины и чиновники, настолько они были старше. Отец не придумал ничего лучше, чем отдать Катю в семью своего брата, Михаила Воронцова, великого канцлера императрицы Елизаветы. У Михаила как раз была дочка Катиных лет, их было удобно растить вместе — словно близняшек.

Детство Кати Воронцовой обещало большое будущее. Крёстной матерью её была сама императрица, крёстным отцом — будущий император Пётр III. Образование она получала, хоть и на дому, отменное и удивляла взрослых тем, как свободно говорит на иностранных языках, мило рисует и умеет сделать остроумное замечание, ни при какой ситуации не теряясь.

Но если бы этим ограничивалось! Катя Воронцова шла куда дальше, чем следовало девушке. Она отметала пудру и румяна, украшения, читала философов и естествоиспытателей, терпеть не могла балы и танцы, предпочитая живую дискуссию на какую-нибудь общественную тему. Чистый синий чулок! Родня боялась, что с таким характером Катенька засидится в старых девах, но не тут-то было.

Как-то раз, возвращаясь из гостей, она решила вместе с сестрой пройтись до дома пешком: очень уж вечер был хорош. Но на пути их словно ниоткуда вырос высокий молодой мужчина. В лунном свете он выглядел совершенно фантастично и поразил воображение Кати. Вероятно, она тоже была похожа под луной на фею. То был князь Михаил Дашков, и оба почувствовали, что встретили свою судьбу. Вскоре Дашков попросил у катиного дяди её руки, и уже в шестнадцать девушка — синий чулок вышла замуж. Увы, но так же стремительно она и овдовела, оставшись всего через несколько лет после свадьбы с двумя детьми на руках.

Но замужество не помешало ей увлекаться науками. Став одной из самых образованных женщин своего времени, она оказалась в результате на постах директора Петербургской Академии наук — немедленно организовав при ней публичные лекции и увеличив количество мест со стипендиями — и президентом Императорской Российской академии. Учредила она и переводческий департамент, который регулярно переводил лучшие произведения европейской литературы на русский язык, заодно развивая русский литературный язык, в котором, надо сказать, поначалу было немало калек с французского и немецкого.

Дашкова работала в команде, составлявшей первый русский толковый словарь. Ей достались буквы Ц, Ш, Щ. Она также помогла дополнить многие другие буквы. Но, главное для российской науки (с чем у неё всегда была большая беда), Дашкова очень рационально, умело и справедливо обращалась с финансированием. Неудивительно, что именно её снова хотели позвать в президенты Академии после смерти ненавидевшего её Павла I.

Дашкова помогла основать и легендарный журнал «Собеседник любителей русского слова», ставший первым в России журналом общественно-полемического характера, но... Из-за него же фактически и впала в немилость. Как оказалось, государи не очень любят сатиру. Говорят, именно императрица подговорила Нарышкина поставить пьесу, в которой Дашкова высмеивалась. В той же пьесе она получила знаменитое прозвище: «академик в чепце».

Ссору дамы продолжили и заочно. Императрица в своих воспоминаниях написала, что не так уж Дашкова и помогала ей с переворотом — так, с офицерами немного договаривалась. Дашкова же намекнула на неблагодарность коронованных особ — по её версии, она сама была одной из самых активных участниц возведение царицы на престол. Увы, но проверить, кто и насколько из двух Екатерин подвирает, практически невозможно. Но вряд ли Павел I считал её соучастницей убийства своего отца на пустом месте.

Оказавшись в какой-то момент фактически в ссылке, Дашкова не унывала. Сильно увлеклась домашним хозяйством: вопросами садоводства и животноводства, варкой варенья, приёмом немногих своих гостей. Когда о ней вспомнили, была уже Дашкова немолода и от возвращения на пост президента отказалась. Хлопот много, а сильные мира слишком рядом. Одно неосторожное слово против деспотизма и за права человека, и все беды заново. Что касается прав человека в усадьбе Дашковой, то... все её крепостные оставались её крепостными. Кажется, ни одной вольной она в жизни не подписала.