Почему российское общество так требовательно к матерям — и можно ли это изменить?
Ольга Карчевская
журналистка
Я пишу в «Новый очаг» всего лишь пятый текст, но, по-моему, издание уже пора переименовывать в «Очаг возгорания». Не то чтобы я любила набрасывать на вентилятор, просто жизнь настолько ритмично подкидывает темы для очередного пламенеющего холивара, что... не ну а как. Что-то странное и тревожное происходит с общественным сознанием россиян по отношению к материнству и детству. Только за последние дни мы выяснили, что детям опасно кричать на улице, грудных детей нельзя кормить в общественных пространствах, но к этому мы уже вроде как попривыкли. Тем не менее, останавливаться на достигнутом мы не готовы, необходимо поставить матерей с детьми на место пуще прежнего. Например, почему бы не запретить спускаться в метро с детской коляской? Илипочему бы не обязать женщин при покупке алкоголя доказать отсутствие у них беременности?
Эти удивительные инициативы, столкнувшись с негативной реакцией матерей, так и не были внедрены, но сами попытки таких нововведений будто пытаются нам что-то сказать. Например, «Благословен плод. Да разверзнет Господь!» — приветствие из антиутопии «Рассказ служанки» про то, как место женщины в обществе свелось исключительно к её репродуктивной функции.
Какие предпосылки есть среди ментальности и тенденций российского общества для возникновения всех этих ограничительных инициатив? Когда я думаю об этом, я вспоминаю недавний пост голливудской сценаристки Лилии Ким, вот цитата из него:
«Чтобы понять как целые социальные группы и даже нации становятся одержимы деструктивными идеологиями, нужно загуглить следующее:
легендарные эксперименты Соломона Эша о конформности. Он показывал картинки, надо было сказать какие линии одинаковой длины, контрольной группе, где на испытуемых не оказывалось никакого давления и все отвечали правильно. И те же самые картинки он показывал группе, где испытуемые были обложены большинством из подсадных уток, которые громко и уверенно давали заведомо и очевидно неправильный ответ. В 75% случаев — испытуемые, которые никак не зависели ни материально, ни психологически от результата!!! — выдавали такой же ответ как большинство. А если от этого зависело их вознаграждение, даже символическое — соглашались все 95%. Эш провел еще ряд экспериментов и все они доказали одно и то же — человек, который озвучивает правильное решение, но не совпадающее с мнением большинства, испытывает чудовищный дискомфорт и вынести который способны очень немногие. Не более 5%;
«спираль молчания» Элизабет Ноэль-Нойман. Она провела эксперименты, которые доказали, что угроза социальной изоляции подсознательно воспринимается людьми как смертельная, поэтому человек скорее всего не выскажет свое мнение, если оно не совпадает с господствующими социальными установками. СМИ играют решающую роль в процессе формирования господствующего мнения. Спираль молчания не запускается, если общество здорово и может разрешать противоречия путем переговоров. Темы, запускающие спираль молчания, — это явления, которые имеют потенциал его уничтожить. Чем их больше — тем слабее общество. До полной потери способности к самоорганизации. Тогда возникает запрос на тоталитарное государство и внешнего врага.
эксперименты Стэнли Милгрэма о подчинении авторитету. Когда испытуемые по приказу подсадной утки, заявленной как авторитетная фигура, доводили силу ударов током для человека, который по легенде имел проблемы с сердцем до летальной, не то что не протестуя, а даже не задавая вопросов. Про это снят фильм Obidience (подчинение);
и наконец, любимый наш Филипп Зимбардо, доказавший, что охрану для концлагеря и зондер-команду можно легко набрать из обычных обывателей любого милого городка. Стэнфордский тюремный эксперимент. После этого он написал книгу «Эффект Люцифера и почему хорошие люди превращаются в злодеев», в которой сформулировал принципы развития нравственной стойкости. Как не стать охранником в концлагере или солдатом зондер-команды, даже если из каждого утюга рассказывают как это хорошо и подавляющее большинство людей вокруг уверены что это их долг, шанс и счастье».
Мне кажется, что сгущающиеся над головами матерей и малолетних детей тучи — следствие конформности: чем больше детоненавистников — тем больше детоненавистников. Здесь же можно вспомнить жутенькие эксперименты советских бихевиористов, исследовавших конформное поведение. В частности, эксперимент про пирамидки, в котором дети демонстрируют склонность соглашаться с окружающими, даже если они сами осознают, что окружающие заблуждаются.
Причина наблюдаемого нами состояния российского общественного отношения к материнству понятна — это патриархат: «так в этом лесу заведено». По-другому здесь никогда не было, и привитие гуманистических ценностей происходит по принципу «два шага вперёд — один назад». Прямо сейчас мы наблюдаем очередной откат к первоначальным настройкам. Это крайне печально, и надо бы снова начать движение вперёд. Что мы можем для этого сделать?
Лилия Ким приводит также и антикризисный лист-инструкцию:
«Программа стойкости Филиппа Зимбардо:
- Признавайте свои ошибки. Первый шаг противостоять злу — понять, что в мире нет идеальных людей.
- Сохраняйте бдительность. Не совершайте фундаментальной ошибки атрибуции, помните что людей действуют исходя из ситуации, а не своих личных качеств.
- Учитесь брать на себя ответственность. Большинство людей слепо подчиняются авторитету, но в Нюрнберге «я всего лишь выполнял приказ» не было оправданием для операторов газовых печей.
- Цените и отстаивайте свою уникальность. Секретность, анонимность, масса — разрушают отношения между людьми и способствуют сокрытию преступлений. «Я как все» — такое же неоправдание как «я выполнял приказ»
- Не подчиняться несправедливой власти. Не поддаваться принуждению несправедливого авторитета, который склоняет к нарушению нравственных и этических норм.
- Ценить свою свободу и независимость. Не позволять манипулировать своим естественным желанием быть принятым в группу и построить крепкие социальные связи. Ставить свое человеческое достоинство и достоинство других людей выше, чем страх одиночества. Лучше быть одному, чем частью зондер-команды.
- Ищите суть, игнорируйте обрамление. «Триумф воли» и «Олимпия» фильмы за эмоциональностью и художественными достоинствами которых стояла самая отвратительная идеология в истории.
- Дистанцируйтесь от аффектов. Люди, которые под влиянием эмоций, участвовали в геноциде, массовых убийствах, резне — через несколько дней не могли поверить, что действительно делали все это.
- Никогда не жертвуйте личными и гражданскими свободами ради иллюзии безопасности. Защита в обмен на свободу — всегда процесс становления тоталитаризма и фашизма.
- Верьте, что можете сопротивляться неэтичной и несправедливой системе. «Я ничего не могу сделать» — такое же неоправдание как «я выполнял приказ», «я делал как все».»
Многие энтузиасты гуманистической педагогики и визионеры позитивных общественных изменений любят говорить про «эффект сотой обезьяны» — феномен, который якобы предполагает автоматическое распространение инновации на всю популяцию в момент накопления некой критической массы адептов. К сожалению, в действительности так это не работает. Для того, чтобы новый образ мышление распространился на большинство, должна произойти смена поколений. Ригидное мышление старшего поколения мешает инновации стать всеобъемлющей — нужно, чтобы нововведение подхватила молодёжь (это так в случае с обезьянами и бататом, а в случае с новыми стандартами чадолюбия думаю дело не возрасте, а в открытости новому, которая просто может коррелировать с возрастом). Образно говоря, прямо сейчас Моисей водит свой народ по пустыне, чтобы родилось новое поколение, свободное от рабства устаревших представлений. И уже они, люди с новыми идеями о допустимом и нет в отношении самых уязвимых слоёв общества, смогут обрести землю обетованную, где никто не будет поражать матерей в правах и свободах.
Должно пройти какое-то время, чтобы люди забыли заветы доктора Спока, унаследовавшего свои идеи от так называемой «чёрной педагогики», о которой пишет Алис Миллер в «Воспитании, насилии и покаянии». Должно пройти какое-то время, когда взращивание детей в «стиле сближения» по Сирсам или в духе теории привязанности Боулби станет золотым стандартом. Должно пройти какое-то время, прежде чем общество пройдёт четыре стадии созревания, который описывают в своих книгах Дженей и Берри Уайнхольд: описываемая ими модель развития отношений диады (мать и дитя, партнёры или институции и их члены) предполагает постепенное прохождение стадий от симбиоза до взаимозависимости, с которой приходит зрелость. По Уайнхольдам, российское общество находится на стадии контрзависимости — в которой всем руководит импульс к разъединению. В возрастной периодизации развития детей этой стадии соответствует подростковый бунт с присущими ему эмоциональными качелями, вспышками гнева и отчаянным стремлением к близости, которая прячется где-то глубоко внутри. Наше общество похоже сейчас на ощетинившегося дикобраза или на медоеда — существо с крайне дрянным и агрессивным характером.
Нам нужно время и какое-то количество добрых усилий, чтобы мы все вместе эволюционировали до следующей стадии, на которой мы будем понимать, что мы все плывём в одной лодке, и никто не должен оказаться за бортом. Зрелость общества означала бы всеобщее понимание, что каждый его член, даже слабый, уязвимый и нестандартный, важен и достоин всего хорошего.
В следующий раз, когда вы почувствуете раздражение в сторону матерей и детей, вспомните о дикобразе. Попробуйте на этот раз поступить немного иначе. Мозг человека пластичен, привычки поддаются изменениям, и отношение к матерям и детям как к недолюдям — подлежит скорейшему изменению. Давайте, пожалуйста, приложим все усилия, чтобы стать носителями новой этики и на собственном примере демонстрировать, что лучший и единственный способ взаимодействия с теми, от кого зависит каким будет наше общество через пару десятков лет — это терпимость, тепло, поддержка и стремление помочь. Другие рано или поздно последуют вашему примеру.
Фото: Getty images Russia