«Жить обычной жизнью»: 5 историй незрячих работников музеев

Я родилась в Москве в 1987 году, училась в МГУ на историческом факультете. Курсе на третьем нам читали спецкурс по истории Соловецкого монастыря и Соловков. Мне захотелось побывать там, а потом я узнала, что они набирают экскурсоводов – и решила попробовать. Свою первую экскурсию по Соловецкому морскому музею я провела после четвертого курса, но, кажется, до сих пор помню ее дословно. Конечно, я безумно волновалась, ведь я не работала до этого с людьми.

На протяжении четырех лет я ездила на Соловки, как экскурсовод, каждое лето. Тем не менее, тогда я даже представить не могла, что могу и дальше работать экскурсоводом, не думала, что незрячий экскурсовод будет кому-то нужен, поэтому позже моя деятельность какое-то время никак не была связана с музеями. Однако, во время работы в реабилитационном центре для слепоглухих, где я развивала направление социокультурной реабилитации, взаимодействуя с разными московскими площадками, музеями и другими учреждениями культуры, я сделала следующий свой шаг в этом направлении, осознав в какой-то момент, что мой опыт работы экскурсоводом и опыт работы с незрячими, со слепоглухими, может оказаться полезным.

Так что пять лет назад я стала уже достаточно много работать с музеями, помогая в обучении персонала взаимодействию с посетителями с инвалидностью, объясняя, как можно выстроить экскурсию, как общаться с посетителями, что показывать, рассказывать, как это делать интересно. Я этим занимаюсь в разных городах, причем, сотрудничаю не только с такими государственными музеями, как Третьяковская галерея и Политехнический музей, но и с небольшими музеями, библиотеками, а также другими учреждениями культуры в разных городах. Кстати, во время карантина мы сделали с Третьяковкой очень интересное видео про музей Аполлинария Васнецова — видео-экскурсию по музею, которая была опубликована в рамках Третьей Всероссийской инклюзивной акции «Музей для всех!».

Что бы я посоветовала другим незрячим людям, которые только начинают работать или по какой-то причине чувствуют неуверенность в своих силах? Наверное, в первую очередь, помнить, что в данный момент лучше них это никто не сделает, раз уж они оказались на этом месте, выбрали этот путь.

Иногда я сталкиваюсь с тем, что меня воспринимают не как экскурсовода, а как незрячего человека. Происходит подмена социальных ролей, когда важна не экспертность, а какие-то другие факторы. Но это же в моих руках, переломить ситуацию, показать, что именно важно. Когда я водила экскурсии по Соловецкому морскому музею, было не важно, что я незрячая, мы не акцентировали на этом внимание, потому что были важны мои знания. А сейчас, когда мы проводим экскурсии в темноте, действительно имеет значение то, что я незрячий экскурсовод, именно поэтому посетители и получают крутой продукт, ведь я сама сначала готовлю программу, потом, когда приходят посетители, я завязываю им глаза, и мы погружаемся в мир незнакомых им ощущений и впечатлений. И именно потому что я – незрячий экскурсовод, во время этих экскурсий люди чувствуют себя уверенно рядом со мной.

Я из Архангельской области, город Северодвинск, жила там до 12 лет. У меня постепенно падало зрение и в связи с этим меня направили учиться в специализированную школу для слепых и слабовидящих детей в Петрозаводске. После окончания школы я поступила в PГСУ на факультет социальной работы. После окончания проработала семь лет в библиотеке для слепых. И уже в это время узнала о проекте «Диалог в темноте», который очень меня впечатлил и заинтересовал. С 2012 года я работаю в нем. Поначалу это была экспериментальная площадка, выставка, мы работали как экскурсоводы и гиды, водили группы, показывали, рассказывали, общались с людьми. Здесь в Москве мы сейчас занимаемся тремя направлениями – это бизнес-тренинги, концерты-спектакли, социальные тренинги проект «Люди IN».

Я занимаюсь организационными моментами этого проекта, общаюсь с заказчиками, фрилансерами. А наш проект «Диалог в темноте» — структурное подразделение Государственного музея-культурного центра Интеграция им. Н.А. Островского.

Мне эта работа очень интересна. Я ценю общение с людьми. После каждого тренинга, концерта, спектакля получаешь новый опыт, новую информацию. Второй важный момент – самореализация. Если нравится то, чем занимаешься, стараешься что-то улучшить, придумать что-то новенькое – то есть, происходит постоянный творческий процесс. Так что это не рутинная работа.

Но потом я осознала, что это бессмысленно, так нервничать, накручивать себя. Месяц, два, три нарабатываешь опыт, исправляешь ошибки, хотя были, конечно, моменты, когда я думала, что не справлюсь, что это не мое. И были люди, которые уходили из проекта. Но я считаю, просто надо переждать момент, дождаться, когда откроется второе дыхание. Мне помогала поддержка коллег, объяснявших, как исправить те или иные моменты. А кто-то сам справляется, тут сколько людей, столько способов. В остальном – дело времени и практики, хотя неуверенность в своих возможностях остается, у меня всегда мандраж перед мероприятиями. На тренингах, конечно, есть мышечная память, многое делаешь автоматически, но когда заводишь людей в темноту – это большая ответственность, людям должно понравиться, а нам надо все сделать правильно, чтобы они снова пришли к нам, привели своих друзей, знакомых.

Во время бизнес-тренингов у нас люди заходят в темноту, мы им предлагаем занять места за столами. Группа делится на команды, садится за стол, каждый тренер работает со своим столом. Я слышу их голоса – и сразу понимаю, кто как себя будет вести. Кто-то очень активный, кто-то боится и надо его поддержать. И я, послушав какое-то время людей, их голоса, интонации, я выдыхаю поняв, какая будет команда, какие будет сложности. И дальше можно спокойно работать.

«Вы в инфракрасных очках?» Этот вопрос звучит на каждом мероприятии. И это нормально: люди никогда не видели слепых, может, только в кино, книге, на улице, а здесь их ведет слепой, помогает найти стул, выполнять упражнения. Я даю предмет в руки, а меня спрашивают: «Вы нас видите? Откуда вы знаете, что я лежу на столе?» Мы не разрешаем дотрагиваться до предметов на одном из тренингов, и там спрашивают: «А как вы узнаете, что я трогаю?» Я говорю: «Я слышу. Вы, зрячие, воспринимаете картинку глазами, а мы – воспринимаем на слух». Мы можем прикоснуться, дотронуться и понимаем по позе человека, как он себя чувствует, холодные руки у него или теплые. И мы понимаем, что с ним происходит. Поэтому стереотипы мы стараемся ломать и этим занимаемся на проекте «Люди IN»: рассказываем, кто такие слепые и глухие, как мы живем, что умеем, как с нами общаться. Просто рассказываем о нашей жизни, какие есть плюсы, где нам нужны технические устройства, приспособления, которые облегчают нам жизнь – самую обычную жизнь, собственно.

Во время карантина мы разрабатывали новый продукт – игры в темноте, квизы. Я надеюсь, это направление будет развиваться. Сейчас наш проект работает в онлайн режиме: проводятся конференции в зуме, люди слушают лекции о глухих, показываем им центр подготовки собак-проводников, рассказываем, как общаться с человеком с собакой-поводырем.

И люди, когда уходят, говорят: «Я буду подходить к незрячим, помогать, теперь знаю, как поздороваться с глухим человеком». У них меняется абсолютно представление о жизни людей с инвалидностью. И это огромный вклад в развитие нашего общества. На проект «Люди IN» приходят люди разного возраста (школьники и люди старшего поколения), полицейские, служители РПЦ, библиотекари, музейные сотрудники, вожатые Мосгортур, волонтеры, работники магазинов, сотрудники компаний, где работают люди с инвалидностью, и многие другие.

Мне 34 года, я окончил школу-интернат для слепых, а после, в 2011 году, исторический факультет МГУ. В поисках работы ездил по ярмаркам вакансий различных четыре или пять месяцев. И вдруг ко мне обратились из Музея-заповедника «Царицыно»: «Нам нужен человек, знающий Брайль. К тому же вы историк, а нам в Царицыно нужны такие люди». В то время у них был уже один незрячий сотрудник, историк по образованию, но в скором времени ему предстояло уйти на пенсию.

В Царицыно мне сразу поручили поработать над проектом, связанным с живописью. И я предложил с методистами разработать для посетителей с ослабленным зрением погружение в одну из жанровых картин музея – «Триумф Екатерины» Василия Нестеренко. Эта картина посвящена победе русского флота во время взятия Крыма при Екатерине II. И мы создали с нуля программу, которая как бы погружает незрячих посетителей в картину: то есть, они не просто могут исследовать манекены, представляющие персонажей картин, осмотр также сопровождает и звуковое погружение – шум моря, например. Позже оказалось, что в других музеях тоже пошли сходным путем, например, в Гатчине. Значит, это действительно было нужно и актуально.

Позже я представлял свою программу в Питере на конференции, много ездил по другим музеям в командировки, смотрел их выставки, консультировал музейный комплекс «Исаакиевский собор», Государственный музей истории религии, ГМИИ им. А.С. Пушкина, Политехнический музей, а также другие музеи в Москве и в Питере. Одновременно разрабатывал программы для слепых, книги для школьников.

Сейчас я уже на протяжении девяти лет работаю в Царицыно и шестой год занимаюсь его архитектурным ансамблем – разрабатываю методики показа архитектуры зданий и элементов архитектуры. Что-то у нас можно посмотреть вживую, пощупав здание, для чего-то необходимо создание моделей. Кроме того, я сейчас пытаюсь написать кандидатскую по показу объектов искусства незрячим, недавно поступил в аспирантуру.

Мне приходилось сталкиваться с людьми, которые не верили, что такие проекты как «Смотри картину» нужны, не верили, что незрячие люди пойдут в музей, что им это нужно и интересно. Сталкивался даже в самих музеях. Есть такой стереотип, оставшийся еще с советских времен, что незрячий человек должен непременно заниматься музыкой или быть массажистом. Позже этот список пополнили незрячие программисты. Но, конечно, наши возможности намного шире. И большинство людей, с которыми я работал и сталкивался, мои идеи восприняли достаточно адекватно, то есть, большинство сотрудников в коллективе меня поддержало.

Поначалу я, конечно, пытался что-то объяснять несогласным, но потом понял, что в этом нет смысла. Если человек не понимает, у него свое мнение, ему ничего не докажешь. Раньше мне всегда обидно было, не за себя даже, а вообще за нашего брата, аж распирало изнутри, но сейчас я к этому спокойно отношусь. Считаю, надо работать больше с молодежью, доказывать молодым людям, что они могут пойти в музей, могут что-то сделать. Вот чем надо заниматься, а не тратить время на споры.

Тем, кто чувствует неуверенность в своих профессиональных возможностях я бы посоветовал не считать себя неудачником, если что-то поначалу не получается, не впадать в отчаяние. Если не впадаешь в отчаяние, все решится. Даже если уйдешь с этого места, значит, найдешь другое. Просто нужно жить с верой, что все будет хорошо, не опускать руки. Надо брать и пробовать что-то новое, искать возможность сделать то, что не делал раньше. Только так можно подняться на следующую ступень.

Я родился в Перми и живу в Перми. Учился в Свердловской области в школе интернате для слепых и слабовидящих детей. Проблема со зрением у меня с детства. Учился по системе Брайля, работал на предприятии Всероссийского общества слепых на производстве, сейчас работаю в специальной библиотеке для слепых. Окончил компьютерные курсы для незрячих, сейчас помогаю с настройкой смартфонов, показываю, как ими пользоваться с помощью специальной программы экранного доступа, показываю различные программки полезные: специальные навигаторы для незрячих, чтение с помощью камеры. Также делаю тифлокомментарии.

Естественно, после выхода из школы-интерната у меня были трудности и неуверенность. Приходится привыкать к новой жизни, искать работу. Но тут нет ничего страшного, все решаемо. Адаптироваться можно только когда вы самостоятельны, когда вы работаете, когда есть финансовая независимость, когда будет возможность решить проблему с жильем так или иначе, когда вы достигаете чего-то на работе или просто в жизни.

Конечно, трудоустроиться незрячему человеку – задача очень непростая. Если хочешь трудоустроиться, нужно что-то уметь такое, что умеет не каждый, то есть, быть специалистом в какой-то востребованной области. Есть незрячие программисты, например. В любом случае, я считаю, что нужно трудоустраиваться, нужно работать, вот это действительно будет реабилитация и социализация.

Я сам не программист, просто пользуюсь компьютером с 2000 года. Меня интересовали программы для чтения с экрана, распознающие текст. Сейчас появились смартфоны, для которых тоже есть программы экранного доступа – это и специальная навигация для незрячих, они мне очень помогают во время командировок ориентироваться в незнакомых местах. Мне было все это нужно и интересно, но я интересовался этими программами для себя. А у библиотеки, куда меня пригласили работать, появилась задача найти человека, который обучил бы людей незрячих пользоваться компьютером. Поначалу я не стал увольняться с предприятия, это просто была для меня подработка. Начиналось все с тысячи — двух тысяч рублей. А потом постепенно зарплата выросла до такой степени, что я оставил предприятие и полностью перешел на работу в библиотеку.

А года два назад меня попросили протестировать сайт Пермской художественной галереи на доступность для незрячих и слабовидящих пользователей. Незрячие пользуются сайтом с помощью специальных программ чтения с экрана. Мы с сотрудницей галереи Ольгой Гусевой протестировали сайт, она записала замечания и советы. Сразу было видно, что сотрудники галереи делают это не просто для галочки, чтобы выполнить какое-то требование о доступности. Действительно очень серьезно отнеслись к этой задаче специалисты, которые создавали ресурс, разработчики, которые занимались сайтом, сами ознакомились с программами экранного доступа, изучили атрибуты, в которые нужно прописать комментарии для программ экранного доступа. И очень быстро и очень качественно реализовали практически полную доступность и удобство использования сайта для незрячих людей. Также сделали и тифлокомментарии к онлайн галерее. Когда с помощью программы экранного доступа читаешь страницу и курсор программы добирается до картины, программа начинает читать очень подробное ее описание.

Я родилась в 1967 году, закончила десятилетку, переехала в Москву, закончила институт, но по своей специальности не смогла работать. С детства у меня было зрение -20. Я не являюсь человеком с инвалидностью с детства, но в связи с тем, что было проведено много операций на глазах, которые, к сожалению, не привели к улучшению зрения, у меня появилась инвалидность II группы в 30 лет. Сейчас мне 53 года и так сложилось, что вот уже три года я являюсь председателем отделения Ломоносовского округа Всероссийского общества слепых. Сейчас в него входит 281 человек, в основном это люди с инвалидностью I и II группы.

На протяжении двух лет мы являемся участниками и экспертами проекта музея «Огни Москвы» «Увидеть невидимое!» по созданию доступной среды в музеях. Сотрудники музея «Огни Москвы» организовывали для нас экскурсии во многие московские музеи, сопровождали нас. Мы же, начиная от входа, объясняли потребности слабовидящих посетителей, например, чтобы были выделены контрастные линии на верхних и нижних ступенях лестничного марша, чтобы были установлены поручни, чтобы стеклянные витрины или двери имели маркировку, которую мы сможем увидеть и не налететь на это стекло, чтобы было определенное освещение. Мы выбирали шрифты для буклетов и ценников и многое-многое другое, что обговаривалось на протяжении этих двух лет.

Сейчас музеи уже решили многие проблемы в создании доступной среды. Например, в Дарвиновском музее были учтены все наши замечания, теперь там стало гораздо удобнее. И многие сотрудники музеев уже понимают наши потребности, например, что слабовидящему человеку хочется сфотографировать тот или иной экспонат, чтобы потом, дома, увеличив фотографию, как следует все разглядеть. И, конечно, для нас очень важен экскурсовод. Это главное лицо, главный человек в группе людей с инвалидностью по зрению. Опытный, подготовленный экскурсовод рассказывает буквально все, что видит, описывая в мелочах экспонаты, давая нам возможность видеть не глазами, но ушами.

В весеннюю пандемию мы также поучаствовали в конкурсе, проходившем в рамках проекта «Увидеть невидимое!», создавали онлайн проекты, фантазировали, вносили предложения. Два участника нашей организации заняли призовые места. Сейчас мы участвуем в новом проекте музея «Огни Москвы» «Душа города» — победителя конкурса Фонда президентских грантов: слушаем лекции, готовимся стать полноценными экскурсоводами. Люди у нас разносторонне образованные, с богатым жизненным опытом, им есть, что рассказать и чем поделиться.

Благодаря Потаповой Наталье Владимировне – директору музея «Огни Москвы» и ее теплому отношению к нам, мы осознали, что мы можем быть полноправными членами общества, можем быть полезными другим. Я могу за всех сказать: это необходимо для нормальной человеческой жизни, быть привлеченными к какому-то делу.

Конечно, мне приходилось сталкиваться со стереотипами по отношению к слабовидящим и незрячим людям. Скажем, на одном из вебинаров по созданию доступной среды в музеях мне задали вопрос: «А для чего вам вообще ходить в музеи?» Я ответила, что мы просто хотим быть обычными людьми. В моей работе это называется – социокультурная реабилитация для людей с инвалидностью по зрению. Мы хотим иметь возможность просто культурно отдохнуть, как и все люди.

Сейчас, и в силу возраста, и из-за должности, которую я занимаю, стараюсь благожелательно донести до людей без инвалидности информацию, которую они, возможно, не знают, чтобы они поняли нас, наши потребности. Каждый должен задуматься: молодость проходит, после 40 лет многие уже не могут читать без очков, у кого-то начинается катаракта или падает зрение из-за травмы. И с этим придется жить и приспосабливаться к произошедшему.

На самом деле, в наш информационный век уже много информации, и молодые люди, подростки очень любят нам помогать, относятся дружелюбно. Да и просто замечала, что рядом с нами люди становятся как-то добрее, более мягкими, понимающими.

Материал подготовлен Натальей Филипповой в рамках проекта «Инклюзивный музей», который ориентирован на создание в музеях доступной среды и расширение возможностей социализации и самореализации людей с инвалидностью музейными средствами. С 1 по 13 декабря 2020 года в рамках проекта состоялась Всероссийская инклюзивная акция «Музей для всех!», реализованная Российским комитетом Международного совета музеев (ИКОМ России) и АНО по социокультурной реабилитации людей с инвалидностью «Колесо Обозрения» совместно с порталом Культура.РФ при поддержке Благотворительного фонда Сбербанка «Вклад в будущее», Благотворительного фонда Владимира Потанина и с использованием гранта Президента Российской Федерации, предоставленного Фондом президентских грантов. Акция проводилась при содействии музеев и некоммерческих организаций – партнеров проекта.