«Хочешь, я буду твоей мамой?» Честный дневник приемной мамы. Часть 2

К Галиной опеке подъехали к полудню. Я постучалась в кабинет, напомнила, что мы уже забрали маленького ребенка из пригорода, устали и очень спешим на поезд. Но мне ответили, у них обед и продлится он еще полчаса. Постановление отдавали долго, бегали за какой-то важной подписью. Мы думали, что уже никогда оттуда не выйдем! Забрали документы, запрыгнули в машину и поехали в Галин детский дом. Там нас уже заждались. Галю нарядили, распустили длинные волосы, собрали ей целую кучу вещей: игрушки, фотоальбом, папку с рисунками и школьный рюкзак с канцтоварами. Прощались со слезами на глазах.

Дорога до Москвы

До нашего поезда оставалось всего полчаса, а билеты мы еще не купили. Очередь в кассы привела в уныние, дети устали, мы еле-еле тащили все вещи. Стояли, стояли в очереди, пока Кристина не стала жалобно скулить в коляске. Тогда одна женщина уступила нам свою очередь. Кассир спросила, чьи дети, так как у девочек были разные фамилии и отчества. Я сказала, что только что забрали их из детского дома, есть постановление об опеке. Женщина, которая уступила нам очередь, очень удивилась и сказала: «Надо же! А выглядят как обычные дети!»

Мы купили билеты и побежали искать нужный путь, чтобы сесть на поезд. Надо сказать, что подземные переходы на вокзалах не предназначены для того, чтобы кто-то спускался по ним с коляской. Пришлось поднимать коляску вместе с Кристиной и перетаскивать то вверх, то вниз. Взмыленные ворвались в вагон и стали обсуждать с подругой, что со всеми нашими вещами, коляской и детьми перебраться с вокзала в метро — непосильная задача, остается только взять такси. Стали гадать, сколько это может стоить, денег было в обрез.

И тут происходит удивительное. В вагон заходит та женщина из очереди, которая уступила нам. Протягивает тысячу рублей, желает здоровья и уходит. Мы сначала растерялись, а потом решили, что, раз судьба послала нам тысячу, значит, мы спокойно поедем на такси. В три часа ночи мы были дома.

Пытаюсь приспособиться. Кристина не отпускает меня ни на секунду. Если теряет из иду, закатывает истерику. Таскаю ее везде с собой. Мечтаю в ближайшее время купить рюкзак для переноски детей, потому что руки и спина просто отваливаются. Папе или кому-нибудь перепоручить Кристинку невозможно, кричит и выгибается, пока я ее не заберу обратно. Даже в туалет отойти — проблема. С непривычки очень устаю, с трудом нахожу возможность приготовить поесть и помыть голову.

Галя ведет себя лучше, чем я ожидала. Конечно, для нее здесь много нового. Удивляется тому, что еда готовится на огне (спрашивала, почему у нас нет повара), тому, как заваривается чай, и многим обычным вещам. Боится собак и кошек. Нашего кота обходит за версту. Боится выходить из дома. Сегодня нам нужно было сходить в опеку, чтобы поставить девочек на учет, так Галя все время спрашивала, точно ли мы вернемся обратно домой. Меня называет мамой и на «вы».

В первый день дома, когда папа вышел из комнаты, Галя спросила у меня: «А этот, с черной грудью, будет каждый день сюда приходить?» И расстроилась, когда я сказала, что папа здесь живет все время. Непривычно ей видеть мужчину, тем более жить рядом — в детском доме весь персонал был женского пола.

Большую часть времени играет со своей куклой из детского дома. Наряжает в свои новые вещи. Наша еда ей непривычна. Например, мы завтракаем творогом или йогуртами, а Гале не нравится. Кормлю ее йогуртом с ложки, чтобы привыкала. Весь день держится возле нашей старшей дочки Марии. Вечером приходит Тимур, и Галя с удовольствием начинает играть с ним, но тогда Мария начинает страдать от того, что она совсем одна в этом мире.

Чувствуется, что Галя — девочка с характером. Ругает Машу, если та без разрешения взяла ее вещи. Следит за порядком и, если кто-то «хулиганит», приходит ко мне жаловаться. Активная такая, не стесняется никого.

Галя вчера побила Тимура по голове за то, что он ябеда. Она его постоянно цепляет, сын плачет и, когда не выдерживает, жалуется мне. За это был Галей бит. Галя пытается заполучить Марию в союзники, нашептывает ей про Тимура гадости и про папу заодно. Ей даже в голову не приходит, что здесь все — единое целое, а она новенькая. И что не получится жить независимо от Тимура и от папы тоже... Так искренне удивляется, когда Маша не поддерживает ее.

Веду разговоры отдельно с Машей и Тимуром, отдельно — с Галей. Галя слушает обычно молча, закрыв лицо руками. И невозможно вытянуть из нее ни слова! Но и не плачет при этом, что интересно. Стоит очень хмуро и все. Сегодня после очередных выпадов в адрес Тимура я отправила Галю на кухню, посидеть-подумать. Час сидела там надутая. Когда поняла, что никто с ней разговаривать не станет, пока она сама голос не подаст — подошла ко мне, извинилась и пообещала «дружить с Тимуром». Обещания хватило на полдня. И вроде все ожидаемо, и по-другому быть не может, но меня накрывает раздражение, и кажется, что нет сил все это терпеть. Неизвестно, как долго продлится это состояние оголенных нервов, усталости и раздражения. Когда дети начинают меня раздражать своим поведением, есть два варианта действий, действующие на меня умиротворяюще. Я начинаю мыть их, расчесывать, намазывать кремом или заниматься с ними чем-то обучающим. Умные чистые дети меня радуют.

Сегодня утром подумалось мне, что, если бы не Кристинка, мне было бы гораздо тяжелее сейчас психологически привыкать к появлению в семье Гали. Кристина круглосуточно вызывает у меня умиление и радость. Смотрит на меня долго и внимательно своими ясными глазками, ну просто птенчик, а не девочка! Такое у меня принятие этого ребенка, будто сама родила. Даже не думала, что такое со мной может случиться, ну надо же счастье какое!

С Галей мне сложнее, конечно. Но надо сказать, на деле все оказалось лучше, чем я ожидала. Дома нет ощущения «задержавшегося гостя», я боялась, что будет. Раздражают словечки в ее речи непривычные, манера резко взвизгивать в разных ситуациях, привычка говорить о себе в третьем лице. Но я сразу взялась ее воспитывать. Помню, что у нее тоже адаптация, внимательно наблюдаю, перегибать нигде не собираюсь.

У меня сложилось ощущение, что Галя — крепкий орешек и адекватно реагирует на замечания, хорошо адаптируется ко всему новому. Я ждала, что она спустя неделю дома затоскует по детскому дому, устанет от нас и всего нового вокруг. А она чувствует себя прекрасно, насколько я могу судить. Поэтому я выбрала тактику «высаживаем рассаду сразу в грунт». То есть не предпринимаю особых действий для Галиного постепенного привыкания, а рискнула сразу поместить ее в условия нашей обычной жизни. И довольна результатами первых десяти дней.

Сначала я кормила Галю йогуртом с ложки. Вчера и сегодня она уже спокойно съедает свою порцию, не кривляясь. Со словечками борюсь так: после того как Галя говорит фразу, которая мне чем-то не нравится, я повторяю то же самое, но в привычной мне форме тонким голосом, будто говорю за нее. Сначала Галя смотрела на меня удивленно, но потом стала сама исправляться, сразу за мной. Когда мне нужно, чтобы она поблагодарила, я говорю тонким голосом: «Спасибо, мама!» — и отвечаю своим обычным: «Пожалуйста, Галя!» Галя спросила, почему я так говорю. Отвечаю: «Ты не успела меня поблагодарить, вот я и говорю за тебя...» И теперь Галя старается успеть. Благодарит и переспрашивает радостно, успела ли.

Забавно, как она все время удивляется, что у нас дома нет повара, чтобы готовить еду, и нянечки, чтобы мыть полы. А все делает мама! Тимур завел речь про то, что у него скоро день рождения, и стал перечислять, что хочет в подарок. Галя кричит: «Так это нужно письмо Деду Морозу написать!» Тимур: «Деду Морозу — это в Новый год, а на день рождения подарки родителям заказывают!» Галя удивленно: «Каким родителям?» Тимур: «Ну, маме и папе!» Галя растерянно: «Ой, а у меня нет мамы и папы...» Я делаю ей большие глаза, и она спохватывается: «Ааа, у меня терерь тоже есть мама и папа. Да, мам? И мне тоже подарки будут дарить, да?»

Очень трепетно Галя относится к своим вещам. Бережет их, кладет на место всегда и просит, чтобы у нее спрашивали разрешения взять. Тимур с Машей частенько забывают, как Гале важно иметь свои собственные вещи после жизни в детском доме, могут подойти и взять точилку или карандаш. Галя бежит жаловаться. Ругаю детей, прошу, чтобы спрашивали, объясняю, почему это важно. Обещаю Гале купить собственный комод, куда она сложит все свои вещи. А пока, если Галю угощают конфеткой, она прячет ее под подушку.

В магазине, стоя в очереди, Галя вдруг поворачивается и, умиляясь, тянется ко мне: «Моя мама...» Обнимаю: «Конечно!» Часто говорю о том, что наша семья — это одно целое, что мы своих в обиду никогда не дадим и вообще никому не отдадим, случись что. Гале это нравится, переспрашивает и уточняет, что она тоже «своя».

На улице возникает масса вопросов и впечатлений. То инвалид проедет в коляске, и Галя кричит и пальцем показывает, а потом долго оглядывается. То цыгане пробегут толпой, то пьяница в траве валяется, то нищий сидит и деньги просит. Про каждого долго говорим, и Галя до вечера все вспоминает и удивляется. Перед сном, когда Тимур читает, Галя лежит в кровати листает книги. Есть у меня уверенность, что Галя довольно быстро прирастет к нашей семье. Потому что она старается.

Ну, ожидаемо же, что ребенок, выросший в детском доме, слабо представляет себе, что такое семья. Но, когда ты понимаешь, какая каша в голове у этой бедной девочки, становится жутко. Вчера, после прогулки, у нас с Галей зашел разговор про нищих цыган, которые просили денег, когда мы шли. И Галя говорит: «А у нас в детском доме была девочка-цыганка, но она была нормальная, чистая и денег не просила...» Я говорю: «Ну, конечно, потому что она была воспитана хорошо. У нее, видимо, мама была цыганка, поэтому и она сама тоже цыганка. Но то, каким будет человек по характеру и поступкам, зависит от воспитания». Галя удивляется: «Нее, у нее никакой мамы не было». Я: «Ну как не было, она же родилась у своей мамы, как же еще?» Галя: «Из живота?! Нет, у нас в детском доме не было детей из живота! У нас могли из другой группы перевести, а из живота не было никого». Объясняю: «Галя, но все люди — без исключения — рождаются из живота. По-другому им никак не появиться». Галя: «И у вас тоже кто-нибудь рождался?» — «Да. Тимур и Маша». Галя удивляется: «Даа?! Ничего себе!» Задумалась. Говорю: «Я потом тебе покажу книжку, там много интересных картинок про то, как малыш растет у мамы в животе».

Взрослые уверены, что все дети в детском доме мечтают жить в семье. Но девочка, которая росла в детском доме с рождения, представляет себе семью как другой детский дом, ну вроде как ее в другую группу перевели. В ее картине мира жить в детском доме — это естественно, она думает, что все так живут.

И Гале только предстоит понять, что все не так. Что в школе в ее классе будут учиться домашние дети, появившиеся из животиков своих мам. Думаю, надо постепенно подводить ее к этой мысли, как и к пониманию того, что у нее тоже была мама, которая ее родила, но потом умерла...

Продолжение следует.