Ваня и тайная комната

Это далеко не самая простая кофейня в городе. Во-первых, место неочевидное, а во-вторых, она обустроена руками малолетних преступников, которые проходят в Центре реабилитацию вместо срока в колонии.

Шумит кофемашина. За столиками несколько человек бурно обсуждают творческие проекты. Меж столов бродит местная кошка Василиса. В углу небольшая витрина с керамикой — это работы воспитанников Центра, которые можно купить, поддержав Центр рублем. Кофе или чай здесь наливают за пожертвование, размер которого определяет сам посетитель.

«Вы не могли бы подождать немного, у ребят сейчас лекция по мировой художественной культуре, перед лектором неудобно. Или, может быть, вы тоже хотите послушать? Осталось всего полчасика».

И я примыкаю к нескольким подопечным Центра, среди которых и мой герой —восемнадцатилетний Ваня, осужденный за употребление и сбыт наркотиков.

Девушке-искусствоведу около двадцати. Она, немного смущаясь, рассказывает парням, еще недавно сидевшим на скамье подсудимых, о том, что было важно для древних египтян, во что они верили и чего боялись. А я краем глаза разглядываю Ваню, пытаясь понять, во что верит и чего боится он.

После лекции Ваня рассказывает мне, как все устроено в Центре: лекции, киноклуб, в котором сперва смотрят кино, а потом обсуждают экскурсии, походы, гончарная мастерская и общение с наставниками, на которых хочется быть похожими, а значит, надо ходить в спортзал и читать книжки...

Ваня рассуждает здраво, но есть здесь какая-то тайна, в чем-то не сходится пазл, слишком общие фразы и ровный тон разговора. Жил себе, семья нормальная, конфликты были, но ничего такого, мирил маму и папу, сам ни с кем никогда не ссорился. Учился даже хорошо. А потом вдруг решил попробовать наркотики.

— А зачем же их пробовать, если все хорошо? — не унимаюсь я.

— Ну так, из интереса, — уклончиво отвечает Ваня. — Чтобы понять, как это.

— И как это?

— С ними кажется, что тебе все легко.

— А неужели, если ты рос в благополучной семье, родители не заметили перемен, которые с тобой начали происходить? (А они начали происходить в 11 лет, когда Ваня вдруг понял, что есть другие компании и другие занятия).

— Нет, не заметили. Мы переезжали тогда, может быть, поэтому. У всех были другие проблемы.

«Когда мне было 11 лет, я решил поехать к папе. Не видел его пять лет, с тех пор, как он от нас ушел. Он был сильно пьяный, посмотрел на меня и говорит: "Ты кто?" Я говорю: "Папа, я твой сын Ваня". А он отмахнулся от меня и говорит: "Какой еще сын? Нет у меня никакого сына". Ну, я и уехал. Сказал ему "окей"».

«Ну, отказался и отказался, его дело. Я даже не заплакал тогда».

Иван уверен, что папа не осознавал, что делает, и потому, как он говорит, не затаил обиды. Ваня вообще не любит обижаться. Но, скорее всего, обида сама затаилась и лежит в дальнем углу «тайной комнаты», где живет и его папа, о котором сын помнит только несколько коротких эпизодов. Новый год, папа дергает за хвост хлопушку, мама улыбается, маленький Ваня осыпан конфетти и родительским смехом...

Заброшенная стройка рядом с домом. Шашлыки у костра, на который с папой собирали хворост в местном парке, кока-кола из горла, треск веток и запах жареного мяса. О чем-то говорили, но совершенно не вспомнить, о чем.

«А еще папа учил меня плавать. Помню, держал меня за пузо, показывал, как надо грести. Что говорил — тоже не помню. На стройке было водохранилище, там даже рыба водилась, и мы там с папой плавали. Мне тогда казалось, что там целое море. Правда, плавать я так и не доучился. А теперь негде...»

Первый раз Ваню поймали за курением гашиша в парадной. Была первая судимость. Поставили на учет, но это его не остановило. Продолжая употреблять гашиш, Ваня стал приторговывать и другими веществами, которых сам даже не пробовал.

Обманывать пытались, конечно. Но я очень хорошо разруливаю конфликты, ни разу не было неприятностей, даже с этими людьми».

Иван с детства отмечал у себя эту способность и никогда не боялся ее применять. По дороге домой из школы, когда он еще в нее ходил, как-то увидел двух алкашей, которые сидели на лавочке, а потом вдруг начали драться наотмашь. Маленький Ваня подошел и начал их разнимать. Ему не было страшно, потому что он был уверен, что получится. И получилось.

«Я просто сказал им: "Что вы делаете? Вы же друзья" — и сработало».

Спустя пять лет после того, как папа отказался от сына, Ваня созрел до второй попытки поговорить с отцом. Он понял, что папу вытащить некому, а он, Ваня, сможет. Нашел номер, позвонил. Номер был недоступен. Тогда Иван позвонил соседям по коммунальной квартире, и они сказали ему, что его папы больше нет в живых.

Такая тайная комната есть у каждого мальчишки, который в какой-то момент оказался в Центре Василия Великого. Многие не хотят туда заходить, предпочитают торговать «легкостью», лишь бы не видеть своих призраков и не доставать с полки запыленные обиды. Но если однажды в нее войти без страха, из тайны можно вырастить большую мечту.

«Я хочу, чтобы у меня было очень много детей, — говорит Ваня. — Не меньше пятнадцати. И чтобы они все выросли добрыми и хорошими людьми, а у меня была возможность обеспечить их жизнь всем, чем нужно. А еще я мечтаю приезжать с ними сюда, в Центр, и привозить парням, которые тут находятся, гамбургеры и сладости. Ну, и вообще, помогать Центру всегда. Ведь он меня вытащил».

Пожалуйста, подпишитесь на ежемесячное пожертвование, чтобы у таких мальчишек, как Ваня, появились мечта и второй шанс.

Автор текста: Александра Житинская
Оригинал статьи на сайте Такие Дела