«У нас так принято». Традиции – штука интересная

Я шла по раскаленной курортной набережной, залитой людским потоком, и тут мне прямо в руки упала женщина в зеленом сарафане. Я как раз пыталась ее обойти и злилась, что не получается. А она сказала «ой» и стала медленно оседать. Из рук у нее выпал пакет, набитый мороженым. Один стаканчик в шуршащей обертке выкатился на асфальт. Я подхватила женщину и, раздвигая народ, потащила ее к лавочке.

— Ой, — сказала женщина второй раз, когда я с трудом ее усадила и начала обмахивать панамой. — Где я?

Я думала, такие фразы произносят только в кино.

— Вы на набережной. Вам стало плохо, — пыталась объяснить я, но, видимо, пока зря: лицо у спасенной было почти таким же зеленым, как сарафан, а взгляд — отсутствующим. — Давайте я вызову скорую. Или позвоню кому-нибудь. Мужу? — предложила я.

— Ой, спасибо! — отреагировала она на слово «муж». — Не надо, мне уже лучше. Сейчас посижу, и все пройдет. А где мое мороженое?

— Вот! — я положила пакет женщине на колени. — Холодненькое. Это для кого вы столько купили?

— У нас традиция, — пролепетала она. — Мы ездим отдыхать только в августе и только сюда. Всей семьей. Со свекровью, свекром, мужем, детьми, золовкой и ее детьми. Всего одиннадцать человек. Живем у одной и той же хозяйки, там, у крепости. А я плохо переношу духоту, часто падаю. («Часто падаю, но езжу на курорт в самую жару, в высокий сезон, и за дорого — подумала я. — Отличная традиция».)

— Я бы лучше в Прибалтику поехала, — будто извиняясь, продолжала зеленая. — Там прохладно. Но семья против. Все привыкли, и дети так хорошо общаются.

— А они не могут хорошо общаться, например, в июне? — не выдержала я. — Когда народа в три раза меньше, а цены ниже?

— Я просила мужа, — грустно отозвалась она. — Но он с детства привык в августе. Традиция, понимаете? И свекровь против. Хотите мороженого?

Я, к своему удивлению, не отказалась. Пусть мне достанется порция свекрови.

— Муж говорит: «Кать, я же езжу к твоей маме каждый ноябрь», — разговорилась моя новая знакомая, стало быть, по имени Катя.

— А зачем к маме в ноябре? — уточнила я.

— У нее день рождения. И мы всегда празднуем широко. Традиция такая. Все должны быть — и я, и сестра, и наши мужья, и все дети, и тетки с дядями. Иначе мама обижается.

— Ну, один день можно потерпеть, — предположила я.

— Да, только мама живет за тысячу километров от нас. Мы иногда бываем заняты, в командировках, дети болеют. Но мама не соглашается перенести празднование даже на ближайшие выходные. «Вот умру, — говорит, — тогда будете заниматься своими делами». Я два года назад летала беременная, с токсикозом. Пыталась отпроситься — куда там! Традиция есть традиция. Надо уважать.

Я представила, как бедная Катя, снова с зеленым лицом, но уже от токсикоза, садится в самолет «уважать традиции», и разозлилась.

— По-моему, традиции хороши, если они приносят всем радость. Объединяют, сближают.

— Ну вот мы с сестрой и объединяемся, — усмехнулась Катя. — Перед каждой поездкой к маме созваниваемся, долго говорим, жалуемся друг другу и ругаем родителей. А вообще, я недавно смотрела сериал, и там сказали: «Пока все не пострадали, это не семья!» Наверное, я согласна. Семья — это когда всем неудобно.

Мороженое стремительно таяло. Я молчала — не хотела соглашаться с сериальными истинами.

— Но бывает и хуже, чем у нас, — продолжала увлеченная рассказом и пломбиром Катя. — Вот моей лучшей подруге папа разводиться не разрешает...

— Это как?

— А вот так. Говорит: «В нашей семье не разводятся! Нет такой традиции. Терпи!» Она и терпит. Живет с мужем как с соседом. Поделили квартиру на две зоны и ссорятся, если кто-то выпил из холодильника не свое молоко. Даже кот в шоке — не знает, к кому примкнуть.

Я подумала, что на месте кота захотела бы найти другой дом. И попыталась вспомнить какую-нибудь шокирующую традицию в собственной семье. По субботам мы печем вафли. А по понедельникам у нас спагетти. Православное Рождество празднуем с крестной сестрой и готовим курицу с яблоками, а на католическое я запекаю индейку. Так, никто вроде бы не страдает — ну, кроме птиц.

Громко закричала чайка. То ли возмутилась, то ли просто захотела мороженого. А Катя продолжала перечислять семейные традиции, которые неистово уважают ее знакомые.

— У моего начальника четыре дочери, и он уговаривает жену родить еще ребенка. Она уже согласна, устала отбиваться, хотя и от декрета тоже устала.

— Дайте угадаю. В его семье у всех по пятеро детей?

— Нет! В его семье традиционно рождались мальчики. Причем весом не менее пяти килограммов. И ему стыдно являться на семейные сборища с толпой худеньких девочек.

— Интересно, как он с таким характером стал начальником...

— Все просто. Занял место своего отца в семейной фирме. По традиции, — улыбнулась Катя.

Тут над нами нависла тень и раздался гром.

— Кать, ты куда пропала? Прохлаждаешься? — спросил высокий мужчина со сгоревшими на солнце плечами.

Да, Катя прохлаждается в 36 градусов тепла. И мороженое раздает посторонним — возмутительная расточительность.

— Олежка, я иду. Вот встретила знакомую, — защебетала Катя. — Она у крепости живет, местная.

Я живу совсем не у крепости, скорее, в Москве, а на курорт приехала в командировку — на пару дней. Вышла искупаться, а тут кати падают.

— Собирайся, — мрачно приказал Олежка. — Через полчаса на кораблике отплываем, сегодня ж среда. Мама нервничает.

— Да-да, бегу. Счастливо, Марин! — это она мне. — Пошла к семье.

Видимо, вранье — еще одна их семейная традиция, такая же, как отдых в августе и кораблики по средам. Что ж, побуду Мариной, мне не жалко.

Я свернула с набережной в город. Подул слабый ветерок, и дышать стало легче. Я шла и думала о том, что настоящая традиция — это регулярный акт добра, а не мучение и принудиловка. Что нормальное отличается от формального. Что семья — когда всем хорошо, а не неудобно. Что уважать лучше людей, а не традиции.

Что каждый имеет право отказаться от поездки, майских шашлыков и ноябрьских фейерверков просто потому, что ему, например, грустно. И быть понятым родными. И если кто-то из моих близких вдруг разлюбит вафли, в ближайшую субботу я напеку на завтрак блинов. Или пожарю яичницу. Или сварю кашу. А мне нетрудно.