«Обнимите своих родителей. Может быть, потом будет поздно»

Мы все стареем, вы заметили? Даже не мы, а вообще весь мир стареет. Свежее замечание, да? Но это правда.

По оценкам статистиков, еще в 2000 году в мире насчитывалось 600 миллионов человек в возрасте 60 лет и старше, через девять лет эта цифра превысила 737 миллионов, а к 2050 году стариков станет больше 2 миллиардов. Конечно, сейчас человек в 60 лет выглядит и чувствует себя гораздо бодрее, чем это было, к примеру, двадцать лет назад. Но все равно, против правды не попрешь, это уже не двадцать лет.

Они начинают разваливаться, утром бодрым встать с постели — уже радость. Не ноют колени и давление нормальное — радость на весь день.

Словом, вдруг начинают проявляться такие проблемы, о которых в молодости вообще не задумываешься.

Как-то в магазине я подсмотрела историю. Ходила по залу пожилая пара, муж и жена. Трогательно держались за тележку, в которую складывали немудреный набор продуктов: молоко, буханка хлеба, какие-то консервы, заодно и друг друга держали под ручку. И переговаривались. Она: «Ты так говоришь, Саша, как будто это подвиг...» Он ей в ответ: «Да, Оля, в нашем возрасте вовремя сходить в туалет — настоящий подвиг, не хуже, чем у Маресьева!»

Стариков вокруг все больше. Увы, и родители, и соседи, и знакомые, вдруг, буквально на глазах, теряют задор, становятся настоящими бабушками и дедушками, покрываются внезапными морщинками, ходят трогательно под ручку в магазин. Не потому что очень любят друг друга (хотя и это не исключено), а просто потому, чтобы держаться за кого-то, чтобы не упасть, не улететь внезапно в яму на дороге.

Ты смотришь на них — ведь еще вчера эти смешные бабульки были вполне крепкими женщинами, с маникюром, прической, в модных пальто. Большинство из них вызывали душевный трепет.

Дяденьки щеголяли в кепках и шляпах, подтянутые, с красивыми седыми висками, лихо прикуривали у подъезда и спрашивали: «Ну что, малыш, никто тебя в школе не обижает? А то смотри, я могу накостылять, если что». И ты им верила, потому что, как можно не верить такому взрослому, но еще такому красивому дяде Коле?

А сегодня видно, как жизнь уходит, как все тоньше становится их связь с миром. И дядя Коля уже совсем не тот дядя Коля, а дедушка, сгорбившийся, с лицом, как печеное яблочко. И папа твой, папа, который всегда был как кремень, вдруг подходит и говорит: «Котенок, а померяй-ка мне давление, что-то я совсем себя плохо чувствую». Сердце падает в пятки, бежишь с тонометром, с каплями и таблетками, укрываешь его, как маленького, пледом, смотришь на его огромную руку, лежащую у тебя на ладони, а на ней — старческие «веснушки».

Мама. Железная мама, которая вытащила вас с братом из нищеты, несмотря на все то, что было у нее в жизни, никогда не оглядывавшаяся назад, прущая вперед, как танк, вырастившая трех внуков, вдруг впадает в детство. Это страшно, да. Она не помнит, где лежит кошелек, куда идти в метро, но с точностью до копеечки может сказать, сколько стоило то, твое самое любимое платье с осликом, купленное на шесть лет. Повторяет одно и тоже, и, конечно, бесит до самых кончиков нервов, до слез... Потому что ты ее помнишь совсем другой, сильной, молодой, умной, а не вот этой вот бабушкой с кожей шарпея и потерей памяти. Ты берешь ее за руку, ведешь в парикмахерскую, наводишь красоту, потом в кафе, чтобы чай и что-то вкусненькое. Знаете зачем? Чтобы посмотреть в ярко-голубые счастливые глаза, чтобы порадовать, как маленького ребенка.

Когда-то на море мы нашли листочек. Соленая вода выела из него всю мякоть, оставив только жесткие прожилки. Такой вот скелетик листа. Мама забрала его у меня, сказав: «Это я». Ей было тогда лет 45. Недавно я нашла этот листок в старой книжке и показала маме. Она вспомнила. И добавила: «Я тогда молодая была, глупая. Это не я тогда, это я сейчас, сплошной скелет воспоминаний».

Они и правда истончаются, наши родители. Вот-вот и уплывут в море, в память, станут являться только во сне, оставшись фотографиями и кусочками видео.

Обнимите их. Прямо сейчас. Потом ведь поздно будет.