Оттенки хороших девочек

колумнист

Вечно всем недоволен стал, на других девиц засматриваться начал и даже кулаки распускать. А потом и вовсе ушел, оставив жену несолоно хлебавши и без алиментов. Зря была хорошей, подумала девочка, неправильно это. Буду стервой, решила она, и немедленно стала.

Теперь девочка ничего по дому не делала, только собой и занималась. Нос морщила, губы надувала, попробуй что не так сделай — огнем испепелит. Но новому бойфренду нравилось: ух, какая! Глаз не сводил, подарки заморские привозил и пироги сам пек. Правильную дорогу на распутье выбрала, думала бывшая хорошая девочка. Да только чем больше служил супруг верой и правдою, тем больше ей с ним тошно было. Выгнала несолоно хлебавши из его же избушки, но счастья опять никакого.

Черно-белое видение мира характерно прежде всего для детей. Если рисовать кружок, то либо сразу идеально, либо не получится ничего и никогда.

Взрослый человек способен видеть пространство полутонов и понимать, что криво нарисованный кружок — не навсегда, а лишь промежуточный этап, и будет практика, и за ним будет еще кружок, ровнее, и все это естественно и закономерно. То же и в отношениях. Шаг навстречу, шаг назад — естественный танец для лучшего контакта. Однако народная культура прямо-таки пропитана крайностями, которые укрепляют в головах картину «или-или».

Сразу вспоминаются два популярных характера — покорная страстотерпица падчерица (Аленушка, Машенька, Золушка — нужное подчеркнуть) и ее наглая мачеха, какая-нибудь шамаханская царица, неважно.

Обе стратегии во многом выигрышные. Одна старается, подчиняется, выдерживает длительное эмоциональное насилие, никогда не бунтует и под конец заслуживает долгожданное счастие в виде молодого представителя правящей элиты. Подробности семейной жизни падчерицы сказания традиционно умалчивают, сразу сводя дело к ее концу.

Вторая — мачеха — ведет себя совершенно иначе, ничего не стесняется, но зато получает мужчину сразу, а то и не одного, и живет широко и вольготно. Все ее слушаются, все на нее работают, боятся, ублажают и уважают. Лепота. Потом, правда, в большинстве случаев убивают, но она успевает получить от жизни все.

Что, спрашивается, лучше? И кого больше любят? Те еще вопросы, на три миллиона. Каждая женщина отвечает на них самостоятельно, исходя из собственной, как говорится, испорченности.

Например, Таня точно знала, что должна быть хорошей девочкой, и тогда ее будут любить. Это ей сразу родители дали понять, а вести себя иначе страшно было, еще милиционеру отдадут, как пугали. Хорошая девочка — это та, у которой дома идеальный порядок, даже в ящиках, вкусная еда, каждый день свежая, а также скромность в желаниях и полная неконфликтность. Истеричек не любят, говорили ей родители, и Таня очень старалась сдерживать боль и разочарование, когда муж ей изменил.

Кристина верит в то, что ждать ничего нельзя, надо действовать и никогда не уступать. Любят только тех, кто любит себя, а любить себя — значит жить, не считаясь с другими. Если кандидат в мужья не мог обеспечить любимой женщине такой стиль жизни, он посылался за тридевять земель. Когда Кристина все-таки вышла замуж, она все устроила, как ей удобно. Ребенок круглосуточно при няне, у Кристины — тщательный уход за собой, много развлечений, поездки по миру и решение недоразумений криком.

Через пару лет скандалов муж Кристины впал в тоску. Грустный супруг очень мешал Кристине получать удовольствие от жизни, и она кричала все чаще. Когда он ушел, она впала в ярость. Значит, муж недостаточно ее ценил. Она сама — приз, который нужно заслужить. Теперь Кристина живет с убеждением, что все мужики — известные животные.

Почему женщины часто действуют только по этим двум сценариям?

Помимо примеров из сказок, есть и еще кое-что, а именно — семейная история. Выросшие дочери несчастливых матерей иногда живут похожей жизнью, а еще часто поступают ровно противоположным образом. Если мать девочки бессловесно терпела унижения от ее отца, дочь даст себе зарок никогда этого не допустить. Но при этом она может считать унижением и просто другую точку зрения, даже высказанную мужчиной вполне корректно. Если же мать, наоборот, не слишком уважала мужа, девочка, вполне вероятно, выберет путь подчинения мужчине, не осознавая, что теряет при этом себя.

При всей разности этих историй есть то, что их объединяет. Ни в одном случае героини не действовали гибко, впадали в крайности. Они исходили из того, какими надо быть в отношениях (или какими не надо), чтобы быть любимыми, и лепили из себя определенную модель. И потом ее старательно отыгрывали.

Между тем, жизнь намного сложнее, чем любые правила, модели и схемы. И иногда стоит, как падчерице, прислушаться к чужой просьбе, откликнуться на чью-то беду, быть благодарной. А иногда, как мачехе, отстоять собственное право и заявить о себе. И тогда мир перестает быть черно-белым и даже предстает в достаточно большом количестве оттенков серого.

Однако следование известным схемам встречается гораздо чаще, чем реакция в зависимости от потребностей и ситуации. Потому что страшно. Кто ж нас любить-то будет, если узнает, что хорошая девочка может двинуть в ухо, если ее обидят? Или самоуверенная стерва даст слабину и вдруг прислушается к мнению другого? Оставят, осудят или сядут на шею и будут пользоваться.

Кому ж мы нужны такие реальные, внезапные, противоречивые все? Такие, какие есть?

Возможно, такими, какие есть, мы когда-то были мало кому нужны. Или нужны, но нам не сумели этого показать. И поэтому, чтобы быть нужными, нам обязательно надо быть кем-то совсем иным. Тем, кого якобы любят.

Каким именно? Да пожалуйста, вот вам действующие и веками опробованные схемы всех времен и народов. Но только не работают они, потому что жизнь — не сказка. И в данном контексте это очень даже хорошо. Потому что появляется надежда на то, что отношения можно строить, не ломая себя под шаблон, а просто оставаясь собой.

...Жила-была девочка. Она очень старалась быть хорошей, но ей сделали больно. Тогда она стала плохой и делала больно другим. Но потом передумала и стала просто девочкой. И даже не девочкой, а женщиной, потому что, наконец, повзрослела.