«Моя мама влюбилась в 89 лет. Мне потребовалось время, чтобы смириться с этим»
Детям часто непросто принять тот факт, что у их родителей могут быть новые романы. Но когда отношения начинаются в 89 лет, оснований для опасений становится еще больше. Джейми Шлер делится своим опытом: как смириться с тем, что 89-летняя мама снова влюбилась, и начать за нее радоваться. Со своим новый мужчиной пожилая женщина познакомилась в доме для престарелых во Флориде.
«Я никого здесь не знала, и даже не поняла сначала, что произошло, что меня здесь держит. А это был он: умный, забавный, симпатичный. И он мне понравился! Почему я? Почему мне так повезло?», — она говорила, словно школьница, моя обычно уверенная в себе и острая на язык мама.
Она никогда не говорила так открыто и честно, не рассказывала о своих сокровенных тайнах. Я сидела рядом с ней на кровати и хотела, чтобы она по-прежнему этого не делала. Во мне клокотало беспокойство: что за новый человек появился в ее жизни?
Я приехала за день до этого, и еще не встречалась с этим Хербом. И не была уверена, что хочу этого. Но у меня не было выбора: мы собирались спуститься вниз, чтобы съесть мороженое, и он наверняка будет при этом присутствовать.
Я спустилась вслед за ней. Он был там: быстро перемещался, разговаривая на ходу со всеми сразу, шутя и смеясь. Херб оказался очень шумным человеком, любящим хороший флирт и остроумную шутку. Высокий, гораздо выше моей миниатюрной мамы. Он был слишком громкий.
В дом престарелых мама переехала всего несколько месяцев назад. Мой брат нашел ее на полу в спальне, когда она была не в состоянии подняться самостоятельно. После второго такого инцидента он привез ее в больницу, а оттуда ее перевели в реабилитационный центр. Все это время мы с братом размышляли над ее будущим. Жить со мной она категорически отказалась и сама выбрала дом для престарелых.
После того, как мама перестала работать, она 8 лет провела на диване в обнимку с собакой — ее единственным постоянным спутником, не имея особых причин встать и начать двигаться. Она стала очень одинокой: ее навещали лишь мы с братом, его жена и несколько маминых друзей. Мама все меньше ела, много грустила, а ее здоровье понемногу ухудшалось. Цель переезда была и в том, чтобы она стала гулять и общаться с людьми. Здесь она в безопасности и ни в чем не нуждается.
Через несколько недель после маминого переезда брат сообщил мне, что ей гораздо лучше. Она хорошо ест, самостоятельно ходит и завела друзей.
«У нее есть парень. Его зовут Херб», — сказал брат, усмехнувшись. «Они сидят и держатся за руки, и мама каждый раз прихорашивается, когда есть вероятность увидеться с ним».
«Он хороший парень», — успокаивал меня брат, пытаясь заполнить неловкое молчание. Даже по телефону я чувствовала, как он пожимает плечами.
Ей 89. И у нее есть парень. В моей голове роились странные мысли: подозрения насчет его намерений и смущение относительно ее мотивов. Не то чтобы я думала, что в таком возрасте невозможно влюбиться и захотеть близких отношений. Но мне с трудом верилось, что это происходит с моей матерью.
Мои родители были женаты 35 лет, души не чаяли друг в друге и родили четверых детей. После того, как почти 30 лет назад умер отец, мы в шутку спросили маму, планирует ли она познакомиться с кем-то и снова выйти замуж. Она была еще молода, всего 60 лет. У нее был свой бизнес, и она жила насыщенной жизнью с напряженным графиком. Мама не хотела сидеть дома в одиночестве, даже когда папа переестал выезжать из дома. Так что нам было интересно, не думала ли она о втором браке.
«Нет, черт побери!», — ответила она. «Все мужчины моего возраста уже вышли на пенсию, и я не хочу, что какой-то старый пердун сидел в моем доме, готовил еду и убирался. Я буду наслаждаться собственной жизнью».
Воспитанная в глубоко религиозной семье, где роли мужчины и женщины были строго предопределены, мама вдруг стала жесткой независимой женщиной. Получив диплом по бизнесу, она переехала в Нью-Йорк, несмотря на возражения отца. У нас есть старый чемодан ее фотографий, где она обнимается с разными мужчинами, так что, очевидно, ей никогда не была чужда романтика.
Но я не верю, что она могла поставить мужчину выше ее собственной личной свободы. Даже выйдя замуж, она была одной из немногих женщин, которые продолжали учиться и жить насыщенной жизнью, сидя при этом с детьми.
Овдовев, она упивалась своей свободой. Это не значит, что она не любила нас или папу, но мы выросли, а отец умер, и теперь она могла жить своей жизнью, как ей заблагорассудится — и она делала это 28 лет.
Когда я думала об этом, у меня кружилась голова. Возможно, я все еще чувствовала себя обязанной защищать нашего отца, человека с нежной душой, так нуждавшейся в защите. Может быть, я чувствовала себя маленькой ревнивой девочкой, подозрительно оценивающей незваного гостя. Какой бы ни была причина, мне было сложно принять эту новость. Я позвонила сестре, чтобы услышать ее мнение.
Она истерично рассмеялась. «Все эти парни, которые у нее были до папы! Я всегда знала, что она такая», — хохотала сестра.
Я смеялась вместе с ней, это немного избавило меня от напряженности последних дней. То, что мои брат и сестра воспринимали как забавную шутку, я не могла выкинуть из головы.
Приехав во Флориду, я сразу же поехала к маме.
«Херб правда хороший», — сказала жена моего брата, когда мы ехали в машине. «Он уже отвел меня в сторону и объяснил свои намерения насчет нее. Сказал, что он не какой-нибудь там Дон Жуан дома престарелых, и их отношения — не просто баловство. Он был просто сражен ею, когда они встретились!»
За две недели, что я была во Флориде, я навещала маму каждый день. Херб всегда был рядом. Я заставала их вместе сидящими за столом или смотрящими телевизор. Я наблюдала, как они пытаются ощутить свое счастье и приучить себя к тому, что они пара.
Я наблюдала очень осторожно. И заметила, как Херб — этот бесстыжий дамский угодник, так сильно отличающийся от моего сдержанного тихого отца — внимательно и уважительно относится к потребностям мамы.
Он тоже наблюдал за ней, предугадывал каждый ее шаг, нежно подсказывал то, о чем она забывала — любое событие или имя. Я видела, как он становится серьезным, когда они разговаривали о своей жизни.
Недавно я встретила Рут, маму моего старого школьного друга. Мы начали болтать, и она вдруг призналась, что кое-кого встретила. Замечательного старого джентльмена. Но ее дети не хотят иметь с ним ничего общего.
«Мой старший сын пригласил меня на рождественский ужин, и я спросила, могу ли я прийти с другом, но он запретил мне. Они очень боятся, что я забуду их отца, что он заменит его в моем сердце. Но это глупо. Их отца не вернуть, а этот мужчина делает меня такой счастливой. Почему мои дети не могут этого понять?», — говорила она.
Вдруг я почувствовала полное спокойствие. Увидеть отношения мамы и Херба, то, как они тянутся друг к другу и как благотворно это влияет на нее, помогло мне понять, что она ничем не отличается от любой другой женщины. Стремление к отношениям, заботе и любви никогда не исчезает. И обязательной частью любых отношений является одобрение семьи. И если счастлива мама — значит, счастлива и я»
Источник: