Мария и Маргарита Кожевниковы: будьте всегда настроены только на успех!

Маргарита:
Трудно ли мне быть матерью Маши Кожевниковой? Абсолютно нет. Мне это в удовольствие. Попадая домой, я сразу понимаю, что приехала Маша, потому что нет ни одного места, которое осталось бы не тронутым ее присутствием. Маленькой я пыталась ее переучить, но в какой-то момент поняла, что это бесполезно. Теперь я ей помогаю, сэкономив время на что-то другое, более важное — на сон или работу. Каждому — свое. Наверное, так и нужно жить. Она должна получать удовольствие то того, что у нее лучше получается, а я — от того, что получается лучше у меня! В этом году я ушла с работы и теперь могу свое время посвятить семье и получать удовольствие от мелочей, из которых и состоит наша жизнь. Например, если Маша приехала со съемок в три часа ночи, могу спокойно с ней проболтать до утра или просидеть за компьютером, рассматривая какие-то фотографии, а потом отсыпаться до трех дня. Сегодня я счастлива тем, что имею.

Мария:
Я с детства была очень подвижным ребенком, любила привлекать к себе внимание, танцевала, что-то все время придумывала. В пять лет мама отдала меня в модельную школу, где все это я могла реализовать. Однажды на конкурсе со мной произошел забавный случай. Среди юных конкурсанток была девочка Василиса с очень длинными волосами. Я думала, что, если бы меня тоже звали Василисой, волосы стали бы такими же красивыми. Я даже уговаривала маму поменять мне имя! Однажды на показе Василисе дали розовое платье, а мне — зеленое. Вы только представьте: девочке — зеленое платье! Я не могла этого пережить, к тому же привыкла добиваться цели. Я не помню, как заманила Василису в туалет и сняла с нее платье, помню только, что на показ я вышла в розовом, а маму потом куда-то вызывали разбираться за эту выходку.

Маргарита:
Только Маша вошла во вкус, как ее модельная карьера закончилась: мы уехали за границу, когда хоккеистам разрешили работать по контракту за рубежом (отец Маши — двукратный олимпийский чемпион по хоккею Александр Кожевников — «ДО»). Так мы оказались в Швеции, потом в Швейцарии, Англии. Моей подругой была Ира Девина — чемпионка мира по художественной гимнастике, и я решила, что моя дочь тоже будет великой гимнасткой. В Швейцарии я каждый день возила ее в другой город на тренировку — два часа туда и столько же обратно. У Маши долго не получался элемент с булавами, и мы отрабатывали его дома. В Швейцарии в семь часов вечера повсюду уже тишина, а мы булавы бросаем. Соседи вызвали полицию. Тренировки мы не прекратили, но я стала стелить на пол по десять одеял, чтобы не шуметь.
Сейчас я понимаю, что с моей стороны это была какая-то глупая одержимость. В 15 лет, когда Маша выполнила мастера спорта, я сдалась. Тогда Spice girls заполонили все вокруг, и она уже начала петь, заявив всем, что будет певицей. Мы купили ей первый караоке-микрофон. Оказалось, что и слух у нее есть, и голос. Потом она стала ездить по студиям, записывать кассеты, участвовать в конкурсах.

Мария:
Мне действительно всегда хотелось петь. В выпускном классе я услышала по телевизору объявление о наборе в молодежную группу. Там был огромный кастинг — около 10−20 тысяч девушек по всей России. Меня все спрашивали, зачем я туда иду, ведь среди 20 тысяч претенденток наверняка будут те, которые умеют петь профессионально. Но я почему-то всегда была в себе уверена и знала, что, если чего-то очень искренне хочется, рано или поздно ты это получишь. Когда в меня ткнул пальцем продюсер, я пришла на прослушивание и спела. Конечно, это была полнейшая самодеятельность, но ему понравился мой тембр, и он в меня поверил.
К сожалению, я очень недолго оставалась в шоу-бизнесе. Я понимала, что, прежде чем себя показывать зрителю, нужно научиться делать это профессионально, чтобы не позорить себя и своих родителей. Вот тогда я и поступила в ГИТИС, в студию Валерия Гаркалина. И снова, как в гимнастике, оказалась среди одаренных людей: студенты пришли на курс из музыкальных школ, уже работали в театрах и каждый из них уже что-то из себя представлял. И опять мне пришлось вести неравную борьбу. Ну скажите, как я напишу диктант по сольфеджио, если не знаю ни одной ноты?! Это было тяжело, но я научилась справляться.

Маргарита:
Когда дочь в марте заявила, что будет поступать в ГИТИС, мы были очень удивлены. Поступить в хороший вуз тогда уже было трудно, тем более что весной в театральных училищах полным ходом идут отборочные туры. Но она сама все как-то устроила. В отличие от меня, Маша всегда умела открывать двери, не чувствуя неудобств или смущения.
Она как-то смогла договориться, чтобы подать документы, пройти все туры и... опоздать на сочинение! Просто перепутала день. Это был крах всего. Но и это ей удалось уладить.
Маша — человек с очень сильным характером. Видимо, дана ей какая-то сила свыше, которая позволяет ей добиваться желаемого. Это просто ей дано, и все.
Сегодня, когда я спрашиваю Машу, как прошел кастинг или пробы, она всегда отвечает «хорошо». Самое страшное, что можно от нее услышать, это «нормально». Она настолько позитивна по своей натуре, что я уверена: за что бы она ни взялась, у нее все получится. И это для нее абсолютно естественно: она действительно считает, что все всегда складывается так, как надо. В этом мы очень разные. Я во всем сомневаюсь, осторожничаю. А Маше удается себя реализовать — неважно, в каком качестве (спортсменки, певицы или актрисы), потому что она глубоко позитивный и уверенный в себе человек.