«Это должна была быть мгновенная смерть»: как военный лётчик стал бизнесменом

— Обычно я летаю на параплане без мотора, — рассказывает он. – В районе Донского есть обрыв — подходишь к краю, поднимаешь купол и делаешь шаг с обрыва. А дальше висишь в воздухе — 6 метров сюда, 6 метров туда. Долетел до Янтарного, дошел до мыса Таран, покрутился у пограничника на вышке над головой, девушкам в купальниках помахал, потом через четыре часа приземлился – кайф. Но для таких полетов без мотора нужен северо-западный ветер, который бывает здесь раз в неделю, от силы – два раза.

-А потом начались ошибки, целая серия ошибок – авиация такого не прощает. У меня стоял слишком мощный двигатель, слишком большой винт, да и параплан огромный – для полетов вдвоем, чтоб друзей и семью катать. Все это я с непривычки не учел. Параплан начал падать на высоковольтные провода, я в панике дал по газам, меня развернуло, и винт начал тянуть не вперед, а назад. Я загремел на спину с высоты 50 метров. И все бы ничего, погасший купол все равно тормозит, но поперечина рамы двигателя была точно напротив шеи.

Роман говорит, что на его теле не было никаких травм, никаких повреждений, переломов — ничего. И, в общем-то, он бы просто встал после падения, как ни в чем не бывало, если бы не точечный, хирургически выверенный удар рамы, перерубившей шею. C4 — самое опасное, смертельно опасное место.

— По всем учебникам это должна была быть мгновенная смерть — спинной мозг был поврежден на том уровне, где от него отходят нервные окончания, отвечающие за управление дыханием. Так что я даже не обижаюсь на врачей, которые пять дней не делали операцию и только успокаивали жену, что она еще молодая и у нее все еще сложится.

Роман мечтал об авиации с детства. Первый полет совершил уже школьником, в 15 лет. «Мой отец был командиром полка, летчиком, полковником. Я всю юность провел в летных частях. Так что вариантов кем быть у меня не было – конечно, летчиком». Роман закончил одновременно два летных училища – Борисоглебское ВВАУЛ им. В.П. Чкалова и Харьковское им. С. И. Грицаева. Летал на трех типах самолетов – ЯК 52, L -39, СУ-25.

Бизнес в Алма-Ате – в 90-е годы Роман стал там самым крупным оптовиком игрушек. Затем бизнес в Калининграде – здесь к 2004 году у Романа было 4 больших магазина обоев и сантехники с филиалами в Липецке, Москве, Анапе. Успешная жизнь, замечательная семья — жена, две дочки. Падение с параплана, как казалось, должно было изменить и перечеркнуть все. «Типовая история, — говорит Роман, — Человек сломался, деньги закончились, ушла жена. Но для такого расклада я, наверное, слишком оптимист».

— Сначала я просто лежал — врачи думали, что не выживу – при переломе C4 перестают работать легкие. Наконец, приглашенный хирург из Новокузнецка спустя 5 дней сделал операцию. Отлично сделал, но время было упущено, думаю, если бы операцию сделали сразу, мое дальнейшее восстановление пошло бы совсем другими темпами.

Затем 40 дней реанимации. Роман хрипел, легкие наполнялись жидкостью, периодически возникал вопрос об ИВЛ, но он все же «раздышался».

— А потом я «пошел по колдунам», — Роман пожимает плечами – Через это все проходят. Приходят твои друзья говорят: «денег не надо, вот человек, он готов тебя поставить на ноги. Он вот эту девочку безнадежную спас и вот этого тоже». Потом приходит колдун, делает над тобой энергетические пассы руками. Ну, и в результате ты покупаешь у него какой-нибудь кактус за 20 тысяч долларов. Я понял, что надо завязывать, когда один из таких колдунов в лечебных целях начал класть руки на колени моей жене.

Полный паралич, шевелил только губами и глазами, руки и ноги «тряпочки» без костей — в таком состоянии Роман провел первые пять месяцев после травмы. Но у него было два пути – видеть в своем положении одни минусы или суметь найти плюсы. Он выбрал второй.

-Помню, я наконец увидел какие красивые у нас каштаны вдоль кафедрального собора. Обычно я бежал мимо и ничего не замечал, а тут меня катят полностью в горизонтальном положении – подножки подняты, спинка опущена – и я вижу всю эту красоту. Или вот подходит девушка, у нее красивый третий размер, да еще и декольте, я сразу делаю вид, что теряю сознание, она мне помогает – две минуты чистого наслаждения, — Роман смеется.

— У меня был товарищ, бывший нападающий сборной СССР по регби. Представляете какой это человек? Гора мышц. Разбежится в поле — бетонную стену снесет. Красивый, здоровый дядька. Вот для него было важно, как выглядит его тело. Он как личность был с ним связан на 90%. Я – примерно на 50%. Мне важно другое – эффективен я или нет. Бывает, давление низкое, я пытаюсь работать в горизонтальном положении, но ничего не получается, вот тогда у меня падает настроение. А если вырос живот или бицепс сдулся – не смертельно.

Через два года после падения Роман впервые попал на реабилитацию в Москву. Сначала в центр Дикуля, потом в только что открывшейся реабилитационный центр «Преодоление». «И что-то начало меняться», как он говорит. Руслан Курбанов, заместитель генерального директора по социальным вопросам и начальник социальной службы в РЦ «Преодоление» рассказывает, как впервые встретился с Романом:

— Иду мимо палаты, слышу разговор, веселый такой. Иду обратно – снова тот же голос. Я, конечно, зашел познакомиться — такая бодрость и радость в реабилитационном центре редкость. Этот человек – явление. Ведь переживание горя в связи с тяжелой утратой здоровья подобно переживанию при потере близкого человека. Это все равно, что себя потерять. При потере здоровья человек переживает злость, отчаяние, страх, впадает в депрессию. Не все способны это пережить, а Роман невероятно жизнестойкий человек. Впоследствии я всех, кто приходил в наш РЦ, водил в палату Романа знакомиться, а он ругался: «перестаньте меня, как белого медведя показывать». Но он удивительно вдохновлял людей.

— Сначала мне клали руку на джойстик коляски, и я доезжал из спальни до зала за 40 минут, потом дело пошло быстрее. На данный момент я так привык к новому телу, что чувствую себя в нем совершенно комфортно. А уж работоспособность у меня сегодня в два раза больше, чем в прошлой жизни, до травмы.

Судить о словах Романа можно в прямом смысле по делам. Сегодня он владелец фабрики по производству колясок-вездеходов для инвалидов и открывает собственный реабилитационный центр. «Однажды мы с моим другом инженером Борисом Ефимовым гуляли по Светлогорску. Я, еще неопытный пользователь коляски, поехал вниз с горки и резко отпустил джойстик. Коляска остановилась, а мое тело продолжило движение до встречи носа с асфальтом».

Разбитое лицо, опасность падения при такой тяжелой травме – друг Романа был настолько под впечатлением от случившегося, что тут же решил исправить конструкцию коляски, чтобы подобное не повторилось. «Он присоединил к электроколяске гироскоп — устройство, которое приводит сиденье в горизонтальное положение, когда коляска едет по неровной поверхности. На тот момент таких колясок-вездеходов не было в России вообще».

Коляска-внедорожник может ехать по песку, подниматься в гору, спускаться с горы, преодолевать ступеньки. В качестве эксперимента, Роман снял ролик про свою чудо-коляску – видео, где он едет по лестнице. Уже на следующий день им стали звонить заказчики со всего мира. «Мы поняли, что нашли новый бизнес».

Роман одолжил у двоих своих однокашников по летному училищу по 10 тысяч долларов и запустил производство. Затем, когда Дмитрий Медведев включил электроколяски в федеральный перечень средств реабилитации инвалидов, и их начали массово производить и выдавать инвалидам, оказалось, что мастерских в России по ремонту нет. Роман поехал в Англию на обучение и, когда фонд «Наше будущее» дал ему займ на 5 миллионов, открыл большой склад с запчастями и первую мастерскую.

Сейчас у него собственная фабрика, на производстве работают 60 человек, среди них 12 инвалидов-колясочников. Выпускается по 2,5 тыс. электроколясок в год. Но и этим новым бизнесом все не ограничилось.

— Оказавшись в положении колясочника, я понял, что в городе нет доступной среды для инвалидов. Мы начали разговаривать с чиновниками, архитекторами, проектировщиками. Сначала слышали в ответ «невозможно». Тогда я подписал контракты с европейскими производителями пандусов, лифтов, платформ и проч., собрал все образцы в демо-зале и привел туда тех же людей, показывая в реальных условиях, как решить проблему.

Затем Роман пригласил специалистов и начал проводить обучающие семинары. К нему приезжал читать лекции сам Франческ Арагал — архитектор, который сделал Барселону, город на холмах, самым доступным городом Европы для людей с ограниченными возможностями.

— Я поехал в Испанию, сам и увидел, как там оборудованы пляжи. Стало обидно – у нас есть море, а купаться приходится ездить в Испанию. Тогда мы подписали контракт с французами и в 2014 году открыли два пляжа в Калининграде, оборудованные плавающими колясками, мягкими шезлонгами и обслуживаемые нашими волонтерами.

Сегодня благодаря Роману и его команде в Калининградской области 8 адаптированных пляжей. А также открыты пляжи на Байкале, на озере Севан, в Липецке, в Нижнекамске, в Крыму и даже показательный пляж в Польше.

— У нас стопроцентная поддержка местных властей – на городском, областном уровне. Наверное, все дело в том, что мне совершенно чужда такая «инвалидская» позиция: нам все должны, нам все обязаны. Напротив, я прихожу к властям и говорю: «Ребята, волею судьбы я понимаю в этом лучше вас, давайте сделаем так и так». И мне отвечают: «Хорошо».

Теперь в планах у Романа Аранина собственный реабилитационный центр. Руслан Курбанов говорит, что каждый человек, получивший травму и прошедший огромный путь к восстановлению, мечтает создать свой реабилитационный центр, чтобы помогать другим. «Это такой социальный феномен. К тому же такой человек знает проблему изнутри и улавливает все тонкости организации работы с пациентами лучше врачей. У Романа есть и силы, и возможности использовать свой опыт».

Роман начал с того, что отправил всю команду своего центра сопровождаемого проживания на учебу в Москву. На курсы «ПРОреабилитация» от фонда «Правмир» — в 2021 году «Правмир» получил президентский грант и запустил стажировку для врачей из регионов. Наставники участников — профессионалы реабилитационных центров «Три сестры» и «Преодоление».

— По большому счету, ситуация с реабилитацией в России с тех пор, как я получил травму не изменилась. – говорит Роман, — Если не брать Москву, конечно. В регионах все по-прежнему. Но мы решили это изменить.

Кузьмич Екатерина, инструктор-методист по ЛФК: «Все, что может предложить государство – это либо не очень высокого уровня санаторно-курортное лечение, либо реабилитация в больницах, где очень жесткий регламент и больше времени уделяется бумагам, чем пациенту. Так что пока все держится на энтузиазме бизнесменов, которые строят и продвигают частные реабилитационные центры по европейскому образцу».

Ольга Прилепская, начальник службы поддержки и сопровождения: «РЦ для людей с травмой позвоночника в России у нас можно пересчитать по пальцам. Но с травмами позвоночника нужно работать, будучи с пациентами в одном социуме, думать, как они и понимать их потребности. Помимо медицинской реабилитации в одной связке должна идти и социальная реабилитация».

Артем Рахимов, массажист: «В регионах нет реабилитологов, их работу выполняют врачи и младший медперсонал. В результате переработка, недовольство пациентов. И все это при очень низкой оплате труда. Нам необходим обмен опытом как внутри страны, так и за рубежом, обучение, новые кадры».

Елена Зенюк, инструктор-методист ЛФК: «Я 13 лет занимаюсь травмами шейного отдела и вижу, что ситуация в реабилитации сегодня ужасная. После реанимации человек не получает ни реабилитационных услуг, ни психологической поддержки».

-Реабилитация должна быть построена так. — рассказывает Руслан Курбанов, — Человек попал в беду, ему оказывают помощь до тех пор, пока он не адаптируется к травме, не научится жить в новом теле, не вернется на работу, не получит помощь с доступной средой в квартире.

А на деле, по мнению Курбанова, у нас стандартная программа реабилитации 12-21 день, местные власти не всегда помогают, так как закона за отказ от помощи нет. Если человеку нужен уход, государство сопровождение не оплачивает. А ведь при шейных травмах, подобных травме Романа, человек полностью зависим от сопровождающего — при неподвижном сидении в коляске больше минуты у человека падает давление, отказывают почки, может произойти обескровливание клеток головного мозга и смерть.

-То есть необходим помощник, который ежеминутно будет наклонять человека вперед, чтобы кровь пошла в сосуды. В нашей системе здравоохранения компенсация такому ухаживающему человеку составляет 1200 рублей в месяц. Это позор.

На фоне такой печальный ситуации с реабилитацией в России, Роман тот человек, который меняет систему. Встреча с президентом, гранты, программы и учеба у специалистов, уже наладивших реабилитацию.

— Мы начинали с нуля, — рассказывает Роман, — Это в Москве можно переманить специалистов, а нам нужно обучать своих. И первый выпуск нашего реабилитационного центра уже был. Я своими глазами видел, как мальчишка-спинальник, у которого в глазах отражалось все горе мира, прожил месяц с парнем-шейником, помогая ему во всем, и понял в сравнении, что у него просто «насморк». А еще прогулки на свежем воздухе, возможность трудоустройства... У парня за месяц произошел колоссальный прорыв.

Увы, когда натыкаешься на человека, который точно знает, что «все невозможно, все плохо, страна не та, люди не те, и у него самая сложная, уникальная травма и самый сложный случай», руки опускаются. Народ, ну просто поверьте, мы сами, своими мыслями формируем окружающую реальность, свое будущее. А мы со своей стороны будем учить людей управлять компьютером, если надо без рук, если надо, голосом, если надо, мыслью, а если нет ни мыслей, ни голоса, то дыханием. Mы будем подбирать правильную коляску, учить ей пользоваться тех, кто с руками, а тех кто приедет без рук, управлять наклоном головы.

— Да не особо. У меня все это уже было. А адреналин ... мы тут выиграли пять контрактов на поставку колясок. Коляски стоят, как необузданные бизоны в стойле, а англичане пишут, что джойстики будут только в сентябре. И опять мы срочно ищем инженеров и решаем делать джойстики сами, за месяц. Вот где адреналин. С полетами не сравнить.

Автор: Мария Строганова