«Ненавижу соседей по даче! Но...»

Годам к 30 я окончательно перестала обращать внимание на мнение посторонних людей. Я ношу то, что нравится, отдыхаю так, как люблю, и воспитываю ребенка так, как считаю нужным, а не как советует бабушка. В общем, княгиня Марья Алексевна из моей жизни испарилась, и чье-либо мнение волнует меня лишь тогда, когда я сама за ним обращаюсь. Так дело обстоит 9 месяцев в году, с сентября по май. А летом мы выезжаем на дачу. Наше садоводческое товарищество представляет собой 40 участков в лесу. До ближайшего населенного пункта — 15 км в любую сторону. Глушь, тишина, свежий воздух. Рай!

На шести сотках высокий глухой забор не поставишь. Поэтому низенькая рабица, сквозь которую уже смотрит Людмила Николавна. «Вы так рассаду загубите, — доверительно сообщает она, — притеночек надо делать, если уж днем решили высаживать».

Вжжжжжжжжжжжж! Это проснулся Анатолий Витальевич, недавно приобретший газонокосилку и культиватор. Вззззз, взззззззз! Михаил Николаевич достраивает веранду.

«Что-то хилые у вас пионы в этом году. Хотя среди таких сорняков и неудивительно», — язвит Тамара Александровна, у которой не участок, а пособие по приусадебному хозяйству, альпийская горка в центре и клумба с чередующимся цветением.

Недавно я начала понимать прелесть пятиметровых глухих заборов. За ними можно установить в тени раскидистой липы шезлонг, открыть бутылочку пива и наслаждаться жизнью. В СНТ «Сосновка» так дело не пойдет.

Во-первых, какая еще липа. От нее тень на бабВалин парник и грядки с зеленью. Яблоня — еще ладно, от нее польза. В прошлом году этой пользы было вывезено на помойку ровно 17 полных тачек незрелой антоновки. Во- вторых, какой шезлонг. Куда вы его, простите, поставить решили? На траву? А чего это у вас на участке трава? Одуванчики разводите, соседям сорняков желаете? Лужайку оставьте и покосить не забудьте, а то ишь.

В-третьих, какое пиво? На часы смотрели? У ЕленИванны помните, с чего началось? Вот именно, а потом спилась же, вокруг участков бродила, песни орала, с ума сойти, а ведь нормальная была женщина.

Здесь все-все про всех знают. И имеют мнение. От которого не спрятаться, не скрыться.

Соседи вот завели терьера, который облаивает каждого, кто осмелится пошевелиться. Лай его, впрочем, с лихвой перекрывает вопль молодой мамочки с участка напротив: она как раз уложила спать младенца.

Тут ничего не утаишь. Новая машина у Петровых, чой-то, Ирка на работу что ль вышла? А куда, не знаете? Ну ничего себе! А Сидоровы что не ездят? Не померла ли бабушка-то? А? Болеет? Дай бог здоровья, тьфу- тьфу-тьфу, нестарая ж еще. Ленка? Ленка родила зимой, вон же младенец ее спит на крылечке. А Алексеевы вон дом-то перестраивают, может, зимой тут жить будут, вроде утепляют, так оно спокойнее, когда кто-то тут будет, да и дорогу почистят. Про дочку Степановых слышали? Взаграницу замуж уехала!

Жужжит улей сплетнями, новостями, идеями, подозрениями и открытиями. И ты зачем-то знаешь, кто развелся, кто женился, у кого померзли саженцы, какая марка газонокосилки лучше и стоит ли заводить шотландских вислоухих.

А рано утром просыпается мама. Тяжко вздыхая, она надевает перчатки, достает тяпку и ползет на солнцепек полоть, рыхлить и окучивать. Нет, конечно, она не просит помощи, зачем, она со всем справится сама, а ты сиди, доченька, отдыхай. Но ты знаешь, что у мамы артрит и давление, поэтому смотреть на то, как она гробит здоровье, невыносимо.

И вот ты, взрослая независимая женщина, которой совершенно наплевать на то, что о ней подумают, уже корячишься посреди благословенных соток, подвязывая кусты смородины и стряхивая с себя клопов, подравниваешь траву садовым секатором, чтобы ковриком.

Но. Но...

Когда у меня померзла вся рассада (меня оставили присмотреть, пока маме надо было по делам уехать), Людмила Николавна спасла мне если не жизнь, то здоровье, подсказав, что у Татьяны с крайнего участка как раз лишняя, она еще спрашивала, не надо ли кому.

А терьер тот поднял на уши половину участков в ночи, когда загорелся сарай возле опушки. Успели, залили. А когда девчонка упала и сломала руку, ее на рентген вез сосед, а до этого шину и повязку накладывала другая соседка, травматолог.

За сплетнями и пересудами часто скрывается не желание уесть, а желание быть ближе, помочь — свои же люди.

Тут вам не город. Я начинаю понимать, что такое «все так же ночью снится мне деревня». Тут родные. Они и журят по-доброму, и ругают во благо, и никогда не бросят, если припечет. Да, где-то лезут и назойливо жужжат в уши, но и ты, прямо скажем, не ангел. И мой ребенок тоже вопил под яблоней, а я шикала на всех вокруг, ненавидела все столярные инструменты и насылала проклятия на лающих собак.

А в выходные приезжают городские труженики. Трещат костры, шипят шашлыки, льется песня. Тут со всех концов — приглашения в гости. А у нас куриный! А захватите, оценим! К Поповым звали, говорят, домашнюю настойку пробовать будем! Только потом к нам, мы столько не съедим! Нет больше трактористов и научных работников, нет социальных страт и классов. Есть шашлык, радио «Дача», и передайте мне малосольный огурчик, пожалуйста, очень они у вас, тетьНаташ, замечательные.

Это такое другое сообщество: замкнутое, самоорганизующееся, поддерживающее баланс. Где твои границы не сужаются, а просто лишаются шлагбаума. Вместо него — тоненькая сетка-рабица. Ограждает, но не скрывает. Нам это полезно — помнить, что не все друг другу волки, что каждый не только за себя, но и все за одного.

Так что я сейчас закрою ноутбук и пойду попрошу у соседки зонтиков укропа. Засолю огурцы, как тетьНаташа учила. Подрежу яблоньки по методу Тамары Александровны. И спрошу у Людмилы Николавны, как там внуки, поступили ли куда хотели, ЕГЭ-то вроде неплохо сдали.