Бел Кауфман: настоящая история учительницы из «Вверх по лестнице, ведущей вниз»
Под давлением обстоятельств
Свой легендарный роман «Вверх по лестнице, ведущей вниз» Бел написала под давлением обстоятельств. Тогда все было очень тяжело: она развелась с мужем и жила в маленькой комнате; в госпитале умирала ее мама, дети выросли и разъехались. Она написала тогда коротенький рассказ «Из учительской корзины», его сразу же опубликовали, а редактор предложил Бел сделать из него роман. Бел со школы писала короткую прозу, ее рассказы публиковали – она даже стала первой женщиной, рассказ которой напечатал «Эсквайр»: литературный агент посоветовал убрать из имени Belle две последних буквы, получилось вполне по-мужски. Но роман! Бел сказала редактору, что она просто учительница и не умеет писать больших историй, но журнал предложил аванс, а деньги ей тогда были ой как нужны. Аванс она быстро потратила, и потом почти год работала над романом, а настроение было таким, что хотелось плакать, даже когда придумывались самые смешные моменты. Потом она боялась, что ее уволят с работы – в романе было много моментов, обличающих и высмеивающих недостатки американской системы образования. Но все вышло наоборот, Бел быстро стала знаменитой...
Она написала про школу
«Вверх по лестнице, ведущей вниз» – история про молодую учительницу мисс Бэрретт, которая пришла работать в школу для непривилегированных детей. В 1956 году это была первая книжка, которая рассказывала о такой школе без прикрас, показывала ее, как есть – так единодушно решили литературные критики. Роман у Бел получился ярким, талантливым, местами смешным, местами пронзительным до слез. Он начинается словами «Привет, училка» и заканчивается – «Привет, зубрилка».
Книжку перевели на разные языки, по ней сняли фильм. Когда Бел смотрела его в первый раз, она плакала и думала:
Роман изменил жизнь Бел. Ей пришлось много ездить, выступать с лекциями. После всех теплых откликов она уже не стеснялась называть себя писательницей и перестала скрывать, что ее дедушка – писатель и драматург Шолом-Алейхем (Соломон Наумович Рабинович). Ей нравилось, что на нее падает отблеск любви к нему, но люди любили его не как Чехова или Достоевского, а как члена семьи, как дедушку. От этого щемило сердце, и это ко многому обязывало.
Начало. Одесса
В России Бел называли Беллой, ее полное имя было – Белла Михайловна Койфман. А родилась она вообще в Берлине, там на медицинском факультете учился ее отец, Михаил Яковлевич. Впрочем, он, как и мама Беллы, Ляля (Сара Соломоновна) Рабинович, занимался потом журналистикой и литературой. Когда Белле было три года, семья вернулась в Одессу. Революция началась, когда ей было восемь. Потом было много страшного и горького: она стояла в длинных очередях за зеленым хлебом – его пекли из гороха, обходила зимой на улице убитых людей. Однажды Белла везла в коляске маленького брата. К ним подошли две молодые дамы в кожанках (таких дам тогда называли «новые женщины»). Они достали Шервина из коляски, протянули его Белле: «у нас тоже есть дети», забрали коляску и ушли. Она шла домой и рыдала так, что одеяльце, в которое был закутан братик, намокло от ее слез. В 1922 году Ляля Рабинович взяла детей и поехала в Москву к Луначарскому, сказала, что она дочка писателя Шолом-Алейхема и ей нужно в Америку. «Я дочь Шолома Алейхема.
С моим мужем, моей дочкой и моим маленьким сыном».
Луначарский помог с документами на легальный выезд.
«Привет, училка»
Белле было 12 лет, когда она оказалась в Америке. Английского она не знала: в день своего столетнего юбилея Бел вспоминала, что первой фразе на новом языке ее выучил Станиславский, который тем же пароходом плыл в Америку на гастроли с МХАТ:
В школе двенадцатилетнюю девочку посадили в первый класс, к шестилеткам. Язык ей пришлось учить очень быстро, и она отлично с этим справилась. Окончила школу, потом Хантерский колледж, а в 1936 году – магистратуру в Колумбийском университете. Бел сразу позвали работать в университет, но она думала: студенты – уже взрослые, сформировавшиеся личности; ей интереснее с детьми, которым можно помочь раскрыться, стать собой и кем-то еще. Бел прожила 103 года, но никогда не забыла свой первый учительский день: «Я стою там и смотрю на них. Все глаза смотрят на меня, я должна им что-то дать, что-то очень важное – они ждут.
Что я могу им дать? Это чувство я никогда не забыла». Бел всегда знала, что она прирожденная учительница. Потом многие бывшие ученики говорили, что она изменила их жизнь. Она работала в школе для непривилегированных детей Нью-Йорка в те годы, когда школа для этих подростков была защитой от улицы. И про каждого своего ученика, самого «трудного», всегда помнила: это ребенок, и он ждет, что она ему поможет. Однажды ее ученик, очень способный, но стабильно проваливающий все экзамены, решил бросить школу. Бел пригласила его домой и подарила книжку из серии «Биографии ученых». Осенью мальчик вернулся в класс. Бел радовалась, она думала, что на него так подействовала книжка. Но оказалось, что парень даже ее не читал – для него было важно, что учительница позвала его домой, разговаривала с ним, подарила книжку в хорошем издании. Он вернулся туда, где был нужен. В 60 лет Бел встретила человека, который стал ее вторым мужем. В 100 лет снова начала преподавать – курс по еврейскому юмору в Хантер-колледже в Нью-Йорке. Она хотела научить своих студентов понимать разницу между настоящим юмором и комедией: «Юмор идет от души человека, а комедия – это анекдоты... Этому меня научил Шолом-Алейхем. На своем памятнике он попросил написать, что здесь лежит еврей, который всю жизнь писал, чтобы люди смеялись».
