Аннетт: главная женщина Видока, самого знаменитого сыщика в истории

Интересна она не только тем, что о ней Видок отзывается с наибольшей нежностью — а женщин в своей жизни он знал много, и не только тем, что провела с ним вместе много лет, больше, чем любая другая женщина или любой верный товарищ. Дело в том, что в большинстве случаев Видок упоминает её как бесстрашную даму, выполняющую рискованные задания своего возлюбленного, помощницу, которой он обязан очень многим.

Из жизни до Видока мы знаем об Аннетт только из трёх источников — самих воспоминаний, письма Александра Дюма, в котором он говорит, что его возлюбленная тоже замужем, как была и Аннетт, и из «Мемуаров каторжника», написанных его бывшими сотрудниками с целью разоблачить Видока (и немало пропитанных ядом), где Анна представлена как жена некоего полкового командира. В «Мемуарах каторжника» содержится же упоминание, что Видок обращался с ней дурно и, когда захотел официально жениться на другой женщине, чуть ли не со свету пытался сжить возлюбленную Аннетт.

Нельзя сказать, что Видок мог или не мог обращаться с Анной порой дурно. Он, с одной стороны, был известен в молодости вспыльчивым нравом, с другой — в зрелости прославился среди тех, кто знал его, милосердием и добротой. Одно порой причудливо сочетается с другим. Ненавистники могли оклеветать Видока, а могли представить и реальную информацию, если она достаточно была неприглядна.

Сам Видок впервые упоминает Аннетт в событиях примерно 1800 года: «У Жаклена я встретился с женщиной, которой суждено было играть немаловажную роль в моей жизни. Мадам Б ***, или попросту Аннетта, была довольно хорошенькая, молоденькая женщина, которую муж бросил вследствие расстройства дел. Он бежал в Голландию, и давно уже о нем не было ни слуху ни духу. Аннетта была свободна, как птица; она понравилась мне. Я полюбил её ум, характер, её доброе сердце и осмелился намекнуть ей об этом. Она, впрочем, сама увидела, что я к ней неравнодушен, и не рассердилась. Вскоре мы сошлись и ближе, и уже не могли существовать друг без друга. Аннетта перебралась ко мне жить, и так как я решился снова взяться за ремесло разносчика, то она захотела сопровождать меня в моих путешествиях».

Через примерно год Видок нашёл способ устроиться в Париже под видом портного, продающего готовую одежду, и вызвал к себе и Аннетт, и свою пожилую мать. Спокойная семейная жизнь его впервые шла тихо и размеренно, пока на горизонте не появился кое-кто из старых знакомых. Закрутившаяся дальше цепь событий привела к тому, что Видок предложил свои услуги полиции. И посредницей выступила именно Аннетт.

Сам этот шаг был не внове; время от времени с полицией сотрудничали бывшие преступники. Но Видок сумел добиться невиданной ранее эффективности, поскольку оказался одновременно умён, смел, хитёр, силён и... неподкупен. Последнее оказалось самым редко встречающимся качеством в рядах французской полиции.

Он сначала под своим именем, потом, когда о его сотрудничестве с властями уже было известно, под чужими именами и личинами втирался в доверие к ворам, грабителям и убийцам. В случае разоблачения ему грозила верная смерть. Но разоблачение казалось почти невозможным: он умудрялся казаться совершенно разными людьми, даже порой разного роста и... пола. Чем чаще в мужчине с широкими плечами и светлыми глазами подозревали Видока, тем чаще Видок переодевался женщиной.

В игру с переодеваниями и изменением внешности почти до полной неузнаваемости Видок понуждал играть и сотрудников, и подчинённых, и — Аннетт, которая не раз под маскировкой выполняла поручения Видока. Хотя в воспоминаниях сыщика приводится лишь несколько историй с её участием, Видок там же утверждает, что вытворять подобное Аннетт приходилось не раз, так что она всё проделывала очень ловко и хладнокровно.

Когда Видок втёрся в доверие к шайке, готовящейся к грабежу и убийству, не доверяя ему, бандиты весь день перед «делом» от себя его не отпускали. Но Видок предложил им послать к его милой за вином. Милая не только принесла вино, но и получила первую записку с инструкциями.

Вторую ей предстояло подобрать с земли, ожидая на улице в переодетом виде, когда Видока проведут мимо. Бандиты при этом прошли в паре шагов от женщины и могли её узнать, попристальней вглядевшись. В итоге полиция получила сигнал о месте и времени преступления, и шайку ждала засада. Преступление оказалось предотвращено, а возлюбленный Анны — не раскрыт.

Издалека всё кажется просто, но чем дальше, тем опаснее становились подобные игры. Видоку не только угрожали — его поджидали, на его жизнь покушались. Логично предположить, что в такой же постоянной опасности жила и Аннетт. Если кто-то знал, чья она «милая», то вряд ли не испытывал соблазна отомстить Видоку через её смерть.

«Леганьер [сотрудничающий преступник] ещё раз прибегнул к помощи Аннетты; она отыскала обоих негодяев в улице Де-Пон, в отвратительной мансарде, куда они никогда не показывались, не приняв предварительно всех мер предосторожности. Аннетта, которой я наказал употребить все свои старания, чтобы разузнать, где находится их действительное местожительство, догадалась не терять их из виду. В продолжение двух дней она следовала за ними по пятам, переодевшись в различные костюмы; на третий день она удостоверилась, что они ночуют в переулке Сен-Жан, в доме, имеющем выход в сад».

Вычислить или просто разнюхать местонахождение преступников и несколько дней следить за ними, как следует запоминая все нужные детали и предпринимая все нужные действия полностью самостоятельно, под постоянной угрозой обнаружения слежки — это работа вполне профессионального агента. Чтобы доверять такие дела вместо полицейских женщине, Видок должен был быть уверен и в том, что она хорошо знает дело, и в её уме и наблюдательности, и, наконец, в отваге. Он был уверен не зря.

Каждый раз она отправлялась на дело абсолютно беззащитная, порой без возможности дать сигнал какой-нибудь группе поддержки. Пожалуй, она была отважнее почти всех полицейских своего времени. В наши дни Аннетт имела бы шанс стать Клариссой Старк...

Но увы, она жила в своё время. И, хотя Видок ещё несколько раз описывает её роль в том или ином расследовании, как только она больше к слову не приходится, перестаёт упоминать о ней вовсе. Куда и почему делась Аннетт из жизни знаменитого сыщика? Если бы её убили во время слежки или попытки дойти до полиции за подкреплением, Видок бы это обязательно отметил — он не упускает ярких фактов. Можно только предположить, что ещё раз он обращался к ней за помощью уже после расставания — и она охотно вернулась в дело.

В 1820 году — через двадцать лет после знакомства с Аннетт — Видок женится на женщине по фамилии Герен, и её зовут не Анна. После он сойдётся по очереди ещё со многими женщинами. У его гроба несколько сразу предъявят его завещания на их имена. Все завещания подлинные, и все недействительные: каждой женщине он подписывал новое, аннулируя тем самым старые, и перед смертью написал ещё одно. Аннетт к гробу не пришла.