«Мы искали мальчика, а удочерили Василису»

Я не хочу и в 40, несмотря на то что уже есть четверо детей, любимый человек, самая лучшая на свете работа, опыт, но нет нашей маленькой Василисы.

Мне комфортно здесь и сейчас. Я научилась радоваться мелочам и не придавать значения мелким проблемам. В возрасте есть огромные преимущества. И пока я этим наслаждаюсь.

Прошлой осенью я выиграла две золотые медали на чемпионате мира в Казани среди любителей по программе «Мастерс». Я не просто плюхнулась в воду, а сделала на каждом снаряде 6 прыжков и набрала наибольшее количество баллов. Мне было очень нелегко, честно сказать. То ухо болело, то локоть перестал сгибаться, то спину заломило, но уж коль назвался груздем... И вот так, после работы или перед работой я ходила на тренировки, чтобы выступить достойно. Наверное, все, о чем мечтаешь, сбывается.

Когда мне было лет 10, я мечтала прыгнуть с трехметровой вышки — и прыгнула. Потом хотела победить на чемпионате Москвы, потом планка росла, а за ней тянулась и я. Меня тренировала лучший тренер — Петрухина Татьяна Максимовна. У нее в учениках были и олимпийские чемпионы, и многократные чемпионы мира. Тем не менее, как ни странно, для моих родителей и тренера победа была не главным. Было что-то важнее. Стать человеком. Я тогда не понимала, чему меня учат, лишь спустя много лет, когда подрастали свои дети, я пыталась их научить не словами, а примером.

Мы помогаем и детям, и взрослым, и русским, и любой другой национальности. Нам всё равно, где человек родился, если ему нужна помощь — пожалуйста, он может обратиться в фонд. Но есть некоторые правила, как и в спорте дисциплина: должны быть правильно и вовремя предоставлены документы.

Мы помогаем тысячам людей по всей России: это и помощь одаренным детям из малоимущих семей, и вещевая помощь, и оплата неквотного лечения. Мы не уповаем на то, что если вы не поможете, то все рухнет. Мы говорим: если вы сможете помочь, то это здорово. Фонд работает практически круглосуточно, мы переписываемся ночью, перезваниваемся, фиксируем мысли, смеемся и радуемся победам.

Когда тебе приходит письмо, что мальчишка 14 лет уснул в кроссовках, которые ты прислал, потому что десять лет о них мечтал, а малышка перестала плакать, потому что мазь, которую фонд оплатил, стала помогать, — это счастье.

Мы видим, как дети встают с инвалидных колясок, мы наблюдаем чудеса в, казалось бы, неизлечимых болезнях. У нас нет особых наград, но письма, которые до сих пор нам шлют дети из Беслана, которым мы помогали много лет назад, — наивысшая награда для нас.

Или, например, Егор. Он подопечный фонда, с его семьей мы знакомы уже лет десять. Мы оплачивали ему и лечение, и реабилитацию. Помогали искать машины, когда надо было ездить в театр — это не прихоть молодого человека, это необходимость, он собирался стать театральным критиком. И он им стал, несмотря на то, что у него ДЦП и он на инвалидной коляске. Не так давно Егор написал нам, что окончил ГИТИС, поступил на работу и хотел бы поддерживать одаренного ребенка из маленького поселка. И первый свой заработок Егор отдал в фонд.

У нас много подросших подопечных, и мы гордимся ими. Кто-то поступил в Бауманский, приехав из деревни, где живет всего 46 человек. Женя, у которой нет рук, научилась плавать и рисовать и учится в институте им. Мориса Тореза. А Дженнетка встретилась с дизайнером и теперь создает эскизы будущих моделей. Наши подопечные дают нам гораздо больше, чем мы им. Они учат нас быть сильными, не бояться трудностей, и мы стараемся соответствовать.

С мужем мы познакомились на Камчатке, хотя оба москвичи. Наверное, это и есть судьба. Мой муж работает в крупной компании, и он — настоящий кормилец семьи. Благодаря ему мы можем ездить отдыхать в те страны, о которых мечтали, живем в хороших условиях, дети занимаются в платных секциях. И хотя мы многодетная семья, мы не нуждаемся в помощи, все это — благодаря моему Андрею.

К тому, что я все время занята, муж относится терпимо. И к ночным звонкам, и к постоянной готовности быть на связи. Ему сложно, но Андрей понимает, чем я занимаюсь, и старается быть союзником.

Да, быть женой и мамой и руководить фондом — довольно трудно. Тут важно грамотно выстроить день. Мне очень помогает моя мама, которая часть нагрузки взяла на себя, и, конечно, есть няня, без которой мы не справились бы. Я в результате нашла режим, который устраивает всех. К примеру, я хожу на тренировки со средней дочерью Марией — и это время только ее. Забираю из садика младшую дочь — и это время только Василисино. Мы проводим химические опыты с сыном Артемом — тогда я только с ним, а со старшей дочкой, Александрой, мы смотрим только наши с ней передачи — и тогда мы тоже вместе... В выходные часто приезжает старший сын Павел со своей девушкой, и мы вместе отдыхаем на даче.

Важно не то время, которое мы физически проводим в семье, а то время, которое мы вместе с семьей.

Дети к фонду не ревнуют, они гордятся, потому что «Созидание» для них — не просто место, где мама работает, а работа, в которую они сами включены. Они часто помогают мне — и дома, и на мероприятиях.

Василиса стала нашим пятым ребенком. Вообще-то сначала мы обсудили все возможные варианты и решили усыновить мальчика 3 лет, начали искать... Это был очень тяжелый период в жизни — ты ищешь себе ребенка. К счастью (как я теперь понимаю), по базе так и не удалось найти нашего малыша. Еду, как сейчас я помню, в пятницу на дачу, звоню известному доктору Наталье Беловой, рассказываю всю историю и рыдаю. Потому что это ужасно, когда из тысячи детей ты «отбираешь» себе десять, потом начинаешь обзванивать организации, чтобы узнать информацию, а оказывается, что у этого мальчугана еще три брата, а эту девчушку удочерить нельзя, эта малышка уже под опекой...

Через три дня, благодаря Наталье Александровне, я поехала в больницу за сто километров от Москвы и увидела девочку с жутчайшим бронхитом. Полюбила ли я ее? Нет, не полюбила. И сердце не екнуло. И все же я поехала в опеку, чтобы узнать про нее. Оказалось, много будущих родителей смотрели девочку, но все отказывались. «Сильно неславянская внешность», — удрученно сказала женщина из опеки. И тут я подумала, что это наш вариант, потому как муж у меня тоже не блондин с голубыми глазами. Да и дети настолько все внешне разные, что эта малышка просто наша и ничья больше.

И все же не я, а именно муж, который приехал в больницу «просто посмотреть», принял решение. Он помыл руки, подошел к Василисе — и взял ее на ручки. И она перестала плакать, прижалась к нему. Наверное, в этот момент все решилось.

Я благодарна людям, которые все это время меня поддерживали, консультировали, выслушивали сомнения. Алена Синкевич, которая много лет помогает будущим родителям, проводила на связи со мной часы. И без них, профессионалов в своем деле, я бы не смогла так легко пройти этот путь.

И вот Василиса появилась в доме. И сразу стала любимицей взрослых и детей. Она обожает слушать, играть и обниматься. А мы просто обожаем ее.

На самом деле мне кажется большой редкостью, когда «сердце екает». Просто ребенок должен быть приятен — как внешне, так и по характеру. Главное — не брать только из жалости, это, на мой взгляд, неправильный путь.

Я всегда говорю, что мы в ответе только за себя. Мы и есть государство. Если каждый спросит, а кому он сегодня помог, то мир станет лучше. Ведь дело — не в материальной помощи, дело — в поддержке и участии, иногда один звонок или одно слово в письме могут перевернуть жизнь тех, кто попал в беду. Как сказал Юрий Шевчук: «Это все, что останется после тебя...» Надо делать добрые дела сегодня, не откладывая.

В фонде есть акция — «Уроки Добра». Запись на нее — на год вперед! Школьники приходят в фонд, мы им рассказываем, что такое благотворительность. Они читают письма наших подопечных, собирают посылки с вещами, пишут им письма. Один такой «субботник» помогает многим детям задуматься. И в следующий раз, когда они идут в магазин, они вспомнят о Ванечке, который не слышит и живет с бабушкой в далекой деревне, и купят ему игрушку. Главное — научить детей думать о других, а все остальное приложится.

Самое тяжелое в работе — это авральные ситуации. Они случаются все время, потому что мероприятия мы делаем бесплатно. За несколько месяцев договариваемся с театром или рестораном, что они предоставят нам зал для мероприятия. Начинаем работать, уже разосланы приглашения, артисты и гости перестроили свои графики, разработан план, а за неделю площадка сообщает, что на это число им поступило коммерческое предложение, и они не дадут нам зал... Это ужасно! То есть, мы все понимаем — сейчас каждый выживает, как может. С другой стороны, мы напрасно проделали колоссальную работу и вынуждены бросаться искать запасные пути.

Не опускать руки помогают люди, с которыми я познакомилась благодаря работе. Часть волонтеров и дарителей фонда «Созидание» стали моими близкими друзьями.

Недавно на съемках передачи Максим Аверин сказал, что с возрастом жизнь вычитает. Наверное, мне поезло: чем больше живу, тем больше приобретаю, хотя, естественно, происходят и расставания, и разочарования. Но хороших людей я встретила в разы больше.

Иногда нам врачи звонят прямо из реанимации, что нужна помощь в течение 24 часов. У нас есть «неприкосновенный запас дарителей» — верных друзей фонда «Созидание», к которым мы можем обратиться. Мы делаем это крайне редко и точно знаем, что они помогут. Это спасает нас в таких ситуациях.

Когда понимаю, что силы кончились, иду в бассейн. И прыгаю в воду много раз — один и тот же прыжок. У меня чудесная тренер- Юлия Сергеевна, с мамой которой мы вместе тренировались когда-то. Несмотря на молодость, она уже очень хороший специалист, спуску мне не дает. Когда я от бессилия не могу даже подняться на трамплин — тогда только еду домой, довольная собой. Захожу в квартиру — навстречу выбегают дети. И в этот момент я чувствую себя, как телефон на зарядке: было 0 процентов, но набираю обороты и скоро опять будет 100.

Я люблю достигать цели — это воспитала во мне мой первый тренер Татьяна Максимовна. Но спорт дал мне возможность понять, что лучше идти маленькими шажками, двигаясь вперед, чем перепрыгивать бездумно метрами, где высока вероятность травмы, которая откидывает назад тебя и сводит на нет все то, что ты так долго нарабатывал.

Сегодня я не представляю себя на другом месте. «Созидание» — часть меня. Но, наверное, я могла бы быть детским психологом. Благо окончила факультет психологии в МГУ. А может, я работала бы тренером, потому что первое мое образование — институт физкультуры, и мне интересно пройти весь путь с детьми — от новичка до первого места на крупнейших соревнованиях. А может, зарабатывала бы деньги. Не знаю. Сейчас я на своем месте. Да, я часто плачу от бессилия и несправедливости. Но я абсолютно счастливый человек.