Тройной сироп и пирожки с двумя начинками: секреты фастфуда 70-х

Фастфуд советских времен? Оксюморон. Не было его, фастфуда, и слова не было. Оно пришло даже позже, чем его первые ласточки, появившиеся в стране большевиков капиталистическим приветом от дяди Сэма — «Макдаки» и «Пиццахаты» — в конце 80-х.

До этой поры советские люди базово питались дома. В обед — на работе. А по дороге на и с... , ага, вот тут-то мы его и поймаем, советский, значит, фастфуд.

Годы примерно семидесятые, время развитого социализма. С продуктами, в принципе, еще не так плохо. Зима, темнота, холодина. У станций метро — толпы спешащих одинаково одетых людей, озабоченно глядящих себе под ноги, чтобы не упасть на заснеженном ледяном асфальте. И вдруг — очередина, прямо у выхода из метро, и на улице, и упирается она в укутанную объемную женщину, перед которой на снегу стоят две такие же укутанные и объемные гигантские кастрюли. Пирожки! Номер один среди уличной еды. Одно это слово уже вызывает рефлекторное слюноотделение. Жареные, горячие - только с мясом (10 копеек) и только с повидлом (5 копеек). Доступны каждому.

Заворачивали пирожки в бумажный кулек или клочок серой эко-бумаги. Скажу заглавными буквами — они были бесподобного, несравненного, ненадоедающего, экстатического, вызывающего удовольствие и зависимость вкуса! Особенно жареные, хрустящие, горячие, греющие на морозе пальцы. Тогда еще не было трансжиров, не дошел прогресс, так что все натурально и не вредно (сейчас, конечно, диетологи со мной не согласятся). Пирожкам присвоим номер один и по востребованности у масс, и по скорости исчезновения (расхватывали моментально). Что тут у нас еще по теме у станции метро — центра цивилизации?

Ну, конечно, стройный ряд автоматов «Газированная вода», например, бело-красного цвета. Табло, окошко, а в нем — чудо-набор для самообслуживания. Справа круглый блинчик мойки, на нем всегда дежурный общий граненый стеклянный стакан. Никакого пластика-время натурального сырья. Стакан стоит вверх дном — нажимаем на него, и он снизу омывается струйками чудо-фонтанчика. Все, никаких следов пившего газировку до вас. Ставим стакан под сосок налива, в щель — монетку (копейка без сиропа, три — с сиропом).

Автомат хрюкает, немного думает и с победным шипением наполняет стакан. Съев 3 копейки, автомат сначала плюет в стакан сироп, что при наличии пары-тройки трехкопеечных монет, позволяет нам сделать напиток с двойным или тройным сиропом — обычно превосходным Дюшесом. Надо просто вовремя выдергивать стакан из-под струи белой газировки. Тема эта, конечно, больше летняя. Тогда у этих автоматов, равно как и у бочек с квасом, стояли солидные очереди. Но советский человек — универсален и закален. Он может пить на улице газировку и есть мороженое и в лютые холода.

Прозвучало слово мороженое. Вот и киоск. Или лоток. Лотки с мороженым — в переходах внутри станций метро или в магазине Центральный Детский Мир. Народ знает – в лотках мороженое особенное, вкусное. Или эскимо Ленинградское, или пломбир в хрустящем, вкусном стаканчике.

Киоски «Мороженое» — у метро и вообще везде. И круглый год жующие холодное лакомство на улицах советские люди. Это удивляет иностранных туристов, а мы знаем, что стаканчик пломбира с настоящей вкусной твердой кремовой розочкой наверху утоляет голод и дает энергию на несколько часов. Многие нынешние марки мороженого родом из советского детства. Некоторые вытеснили своих родителей. Так, ягодный щербет заменил клюквенное кисло-сладкое, тающее райскими розовыми каплями удовольствие советских детей, а батончик Лакомка — бывшее Бородино-шоколадное, в натуральной шоколадной глазури, с настоящим дробленым орехом, чемпион советского киоска «Мороженое». А вот кремовая розочка с макушки стаканчиков с пломбиром и вафельный, особой хрусткости, с малиновой крошкой рожок одноименного мороженого остались в том времени.

Возвращаемся к изделиям из теста. Киоск «Пончики». Сначала видим очередь, потом окошко киоска, в котором трудятся пышущий жаром выплевывающий пончики автомат и упаковывающий их в гигантские бумажные кули и щедро посыпающий сверху сахарной пудрой киоскер. Маленькие порции не берет никто. 85 копеек стоит килограмм пончиков — это как раз и есть гигантский кулек.

О, эти пончики! Память опять услужливо включает рефлекс собаки Павлова. Что они клали в тесто, чтобы достичь этого вкуса, от которого глаза закатывались под затылок?! Вот эта корочка, которая хрустит, нет хррррустит! И нежнейшее тающеее нутро! И сверху на язык шуршащий обвал сахарной пудры. Да, ответ, похоже, предельно прост. Опять ничего лишнего в них не клали, кроме муки воды, масла и что там еще полагалось по ГОСТУ. Не дошло еще время до заменителей, усилителей и консервантов.

Гляди-ка, как в анекдоте получается — слова нет, а фастфуд-то в СССР есть!

Город Ленинград с бульонными и пирожковыми, в которых подавали, естественно, пирожки, и чашки бульона, где плавало сваренное вкрутую яйцо. Прибалтика, Ялта — там тоже наливали бульон и продавали кукурузу на улице. Республики с их шашлыками, чебуреками, чурчхелой - все это не про Москву.

Шашлыки и чебуреки в Москве развитого социализма — уважаемая статусная грузинская еда, требующая подачи себя в заведениях типа кафе-«Шашлычная» и «Чебуречная». Ну или в крайнем случае в виде закуски к пиву в невероятно популярных пивных палатках, павильонах и автоматах, что, впрочем, отдельная тема, не совсем про фастфуд.