Кровавая госпожа: изощрённые пытки помещицы Салтычихи

По некоторым данным, брак был несчастливым. Говорят, что Глеб в кругу сослуживцев считался любителем пухлых и румяных женщин, а женили его на худой, бледной и далеко не красавице. По слухам, ротмистр кутил напропалую, а в 1756 году умер от горячки. Плакала ли по нему жена или, наоборот, была только счастлива избавиться от прожженного гуляки, остается только гадать. Известно одно: оказавшись без мужа, Дарья разительно переменилась.

Поначалу Дарью просто раздражали слуги. В те времена это была не новость. «Дворовые девки» — горничные, швеи, прачки — считались чем-то вроде говорящей мебели. Наорать или влепить пощечину им было обычным делом. Господа верили, что слуги от рождения тупые и ленивые, так что проучить их «по-родительски» — только на пользу. Но Салтыкова пошла дальше. В своей усадьбе она устроила настоящую камеру пыток.

Обычно Дарья стегала прислугу розгами или била тем, что попадется под руку — скалкой, поленом или просто кулаками. Могла плеснуть девке кипятком в лицо или прижечь ее утюгом, вырывала волосы. Позже в ход пошли щипцы для завивки волос — ими она хватала девушек за уши и таскала за собой по комнате.

Зафиксировано несколько случаев, когда мать ребенка умирала, а младенца кидали ей на грудь и так везли в санях на кладбище. Малыш погибал по дороге от холода. При этом среди соседей-помещиков Дарья считалась благонравной и набожной: много денег жертвовала церкви, ездила на богомолье...

Интересно, что к мужчинам Салтыкова относилась бережно, даже с заботой. Ермолай Ильин был кучером помещицы-садистки, и о его благосостоянии Салтычиха заботилась с особым тщанием. Первой его супругой была Катерина Семенова, которая мыла полы в хозяйском доме. Ее Дарья обвинила в том, что та плохо моет полы, избила батогами и плетьми, вследствие чего несчастная и скончалась.

Очень быстро Салтыкова подыскала Ермолаю вторую жену — Федосью Артамонову, которая тоже занималась домашней работой. Не прошло и года, как и Федосью постигла та же участь. К последней супруге Аксинье кучер прикипел сердцем, но и ее помещица забила до смерти. Смерть трех жен так повлияла на вдовца, что он решился на последний отчаянный шаг.

В теории у каждого крестьянина была возможность подать в суд на своего помещика. На деле таких случаев было очень мало. Неудивительно — как правило, самих же крестьян наказывали за клевету. У Дарьи Салтыковой были влиятельные друзья, в свете она была на хорошем счету, и чтобы отправиться в суд, нужно было дойти до последней степени отчаяния.

Конечно, доносы"замяли» — о них сообщали помещице, а та откупалась от следствия. Как закончилась жизнь жалобщиков, неизвестно. Наконец двоим крепостным, один из которых был тот самый Емельян Ильин, удалось дойти с прошением до самой императрицы Екатерины II. В заявлении говорилось, что они знают за своей хозяйкой Дарьей Николаевной Салтыковой «смертоубийственные дела».

Возмущенная, что кто-то, кроме нее, посмел распоряжаться человеческими судьбами, Екатерина дала делу ход. Потекли годы следствия, во время которых Салтычиха так и не признала за собой вину и утверждала, что дворня ее оклеветала. Сколько человек уморила помещица, так и осталось неизвестным. По одним данным, число ее жертв составляло 138 человек, по другим — колебалось от 38 до 100.

Разбирательство длилось более трех лет. Наказание изуверке должна была вынести сама императрица, которая переписывала текст приговора несколько раз — сохранилось четыре наброска приговора. В окончательном варианте Салтыкову называли «мучительницей и душегубицей», «уродом рода человеческого».

Салтыкову приговорили к лишению дворянского звания, пожизненному запрету именоваться родом отца или мужа, часу особого «поносительного зрелища», во время которого она стояла у позорного столба, и к пожизненному заключению в монастырской тюрьме.

Салтыкова провела в тесном подземелье, где царила полная тьма, 11 лет. Потом режим немного смягчили. Говорят, за время заточения она успела родить ребенка от одного из своих тюремщиков. До конца своих дней Дарья так и не признала своей вины, а когда люди приходили поглазеть на кровожадную помещицу, плевалась и поливала их грязной бранью.

Надо понимать, Дарья Салтыкова была уникальна не тем, что била и истязала своих крестьян. Так делали все люди ее сословия, считавшие крепостных своим имуществом. И нередко случалось, что крестьянина могли случайно или намеренно забить до смерти. Это воспринималось с сожалением — как будто корова утонула в реке.

Единственным, что отличало Салтыкову от других помещиков, был размах пыток и убийств. Никто не избавляется от сотни коров разом, это уже попахивает безумием. Возможно, потому ее и постарались запереть навсегда. Салтыкова была зеркалом, в котором современное ей общество увидело себя — и в ужасе отвернулось.