Учиться онлайн оказалось круто. Вернемся ли мы в «обычную» школу?
«Мамочка, оказывается, я такая умная!» – говорит Маша, девятилетняя дочь моей подруги Нины. 40 учебных онлайн-дней Нина сидела рядом с Машей с 8 до 14. Резала яблоко, напоминала про встречи в google classroom, смотрела видео о приключениях бестолкового робота, изучающего геометрические фигуры. Периодически убегала в ванную, чтобы справиться с волной дикого раздражения – когда хочется выбросить компьютер в окно вместе со списком заданий из школы.
Нина дышала и в целом справлялась. Нине – не привыкать. Маша чем только ни болела в раннем детстве, поздно заговорила, не запоминала буквы, отказывалась писать – словом, к 9 Машиным годам последнее, чего Нина ждала от своей доброй, веселой и, слава богу, окрепшей девочки, так это отличных успехов в учебе. И что же?
После двух месяцев онлайна Маша просто блестяще написала итоговый тест по математике, так что учительница не поленилась отправить Нине письмо с удивленными и восторженными поздравлениями. «Хочешь сделать хорошо – сделай сама!» – комментирует Машины успехи Нина и смеется. Она, и правда, два месяца сама была Машиной классной руководительницей – и это, по-честному, родительский подвиг, на который способна далеко не каждая мама – некоторые, вообще-то, еще и работают с 9 до 18.
- Можно было не торопиться, не стараться успеть за классом, а делать задания в своем темпе, тщательно разбирая все, что непонятно.
- Можно было сколько угодно раз переключать внимание с задания на весь окружающий мир и обратно. Кто-то может в 9 лет быть сосредоточенным 25 минут, а кто-то – как Маша – только 10. И за три подхода по 10 минут Маша оказалась способна без стресса и ненависти к предмету освоить весь материал урока.
- Можно было не сравнивать себя с другими детьми, избавиться, наконец, от роли «самой медленной девочки в классе» и начать радоваться собственным успехам.
Максуэлл Мольц, американский пластический хирург и блестящий психолог, еще 100 лет назад описывал эксперимент, в ходе которого выяснилось, что на способности к математике у ребенка напрямую влияет мнение об этих способностях самого ребенка, которое, в свою очередь, во многом зависит от мнения учителя.
На то, чтобы изменить это мнение (или, пользуясь терминологией самого Мольца, подтянуть психологическое лицо), обычно требуется 21 день.
У Нины и Маши из-за карантина было в три раза больше времени. Справедливости ради надо сказать, что задания, которые приходили из Машиной школы, довольно сильно отличались от того, что многие из нас получали этой весной от учителей по вотсапу. Вместо десятка скучных однотипных примеров Маша получала: ссылку на бодрое видео с какого-нибудь образовательного ресурса с разбором темы; 2 видео от учительницы с пояснениями, записанные ласковым и полным энтузиазма голосом; 5 заданий, из которых можно было сделать только 3 – на выбор Маши.
И задания эти предполагали не только решение примеров, а например, создание домиков из стульев и подушек, сочинение задач из собственной жизни и небольшую рефлексию на тему: «Что из вышеперечисленного получилось у Маши лучше всего».
За Нину конструктор собирала школа – однако совершенно понятно, что не каждая школа, не каждый учитель, да и не каждый родитель к таким занятиям готов.
Ведь с детьми, какие бы увлекательные задания они ни получали, все равно приходилось сидеть рядом. Самый прогрессивный педагог России Дима Зицер в эфире радио «Маяк» в разгар карантина авторитетно заявлял, что требовать от младшего и даже среднего школьника, чтобы он все онлайн-задания делал сам, сознательно и без малейшего контроля, – просто нереально. Способных на такое детей практически не встречается в природе – а Дима за 30 лет работы видел много разных детей.
И если на задание по русскому в присутствии мамы уходит 20 минут, а без мамы – три часа, то надо просто сесть рядом, а сэкономленное время потратить на то, что и мама, и ребенок любят намного больше, чем, скажем, спряжения глаголов. Означает ли это, что мы все сейчас просто забудем весь наш опыт онлайн-учебы как страшный? Ничего подобного!
Хотя бы потому, что за эти месяцы Edutech – этим словом называют образовательные платформы и курсы онлайн – пережил настоящий бум. В онлайн перешли не только детские творческие лагеря вроде «Камчатки», но даже цирковая школа «Упсала» с курсом жонглирования или «Лаборатория чтения» для детей 8–11 лет при Высшей школе экономики.
Еще осенью филолог Анна Иосифовна Левинзон говорила встревоженным родителям на очном собрании, что научить детей любить читать онлайн – нереальная задача, а уже в феврале начались встречи в «Зуме». Читали отрывки из книжек и сравнивали тексты с мультиками и фильмами по этим книжкам, разбирали план детектива детской писательницы Анны Старобинец и с энтузиазмом сочиняли собственные истории про загадочные убийства в школе.
Кто виновен – физрук или математичка? Кто забыл на месте преступления перчатки? В разгар такого урока не захочется отключить камеру и включить «Ютьюб», ведь правда? На математическом сайте You-cube профессор Стенфорда рассказывает, как умножить 18 на 5 пятью разными методами, а еще просит выглянуть в окно и записать языком цифр, что там происходит: подсчитать соотношение деревьев и кустов, определить процент черных машин и время, когда на улице больше всего пешеходов. Интересно? Да не то слово!
Методист программы «Цифровая платформа персонализированного
образования для школы» благотворительного фонда Сбербанка Светлана Гаврилова так определяет формулу увлекательной онлайн-учебы: эдьютеймент – то есть элемент увлекательной игры в учебном процессе, обратная связь с ребенком и бесспорное право ребенка на ошибку. В таких ласковых условиях ребенок не только увлекается предметом, а еще и развивает soft skills – умение слышать себя и других.
Как любит повторять Дима Зицер, в России – лучший закон об образовании в мире, и он дает настоящее пространство для маневра. Можно, к примеру, собрать учебную группу из семерых детей, пригласить к ним преподавателя и заниматься онлайн пять раз в неделю. А можно раз в неделю решать со студентом-репетитором задания из школы, а все остальное время посвящать музыке, хоккею или подготовке к чемпионату мира по Fortnite.
Спрашиваю свою подругу Нину, не хотят ли они с Машей насовсем перейти в онлайн-школу. «Ты знаешь, пока нет – и Маша соскучилась по учителям, одноклассникам и бутербродам в буфете, и мне важно, что есть время, когда я просто могу побыть дома одна. Зато теперь я знаю, что у нас в запасе есть еще один отличный вариант. А чем больше вариантов – тем больше свободы»
А зачем вообще ходить в школу?
Игорь Трахов, руководитель направления «Дополнительное школьное образование» онлайн-школы «Фоксфорд»:
Экстренно переносить в онлайн существующую школьную программу – всё равно что пытаться управлять автомобилем, который на летней резине выскочил на лёд. Совсем по-другому строится работа с мотивацией, вовлечением, удержанием внимания детей. Мы занимаемся дистанционным образованием уже 11 лет, постоянно улучшая наработки, а школьным педагогам пришлось попытаться пройти этот путь за пару недель. С другой стороны, эксперимент показал, что есть дети, которым онлайн-формат подходит даже больше, чем традиционное обучение.
В карантин мы открыли бесплатный доступ к курсам по школьной программе, и за первые два месяца у сервиса появилось 2,5 млн новых пользователей. И хотя многие пришли за бесплатными курсами, стало почти в 2 раза больше тех, кто раньше вообще не рассматривал онлайн как вариант получения дополнительного образования. Многие сейчас думают: «А зачем вообще ходить куда-то, если качественное онлайн-образование есть и оно может быть результативным?» Интерес к такому формату будет расти, и развитие индустрии ускорится – это касается и наполнения, и технологий.